Голос сердца

— Хотите что-нибудь купить? У меня есть замечательные тарелочки для пирожных из кованого серебра, изготовленные в начале века. Я знаю, что вы придерживаетесь высокого мнения об изделиях викторианской эпохи, декабрьский номер вашего журнала был посвящен именно этой теме… — Нина оборвала себя на полуслове. — Розалинда, мне очень жаль, что так получилось с вашим журналом.

— Я знала, что тебе действительно очень жаль и что ты говоришь от чистого сердца. В нашем деле слишком много лицемеров, — бодро проговорила Розалинда, но выражение ее лица по-прежнему осталось грустным. — Сегодня приступила к работе новый редактор. Молодая, энергичная женщина. Она решила начать с фотографий знаменитостей, позирующих на фоне их любимой мебели.

Нина поморщилась. Она понимала, как тяжело сейчас на душе у Розалинды, и сочувствовала ей, но осознавала, что должна быть осторожной в своих высказываниях. Розалинда пришла сюда не для того, чтобы перемывать косточки своим конкурентам.

— Розалинда, может, я… могу вам чем-нибудь помочь? Я пока еще не вступила во владение имуществом Патриции, но я могу попросить Оливера Уотсона дать мне в долг.

— Нина, как это мило с твоей стороны, но мне не нужны деньги! — воскликнула удивленная Розалинда. — Забавно, но Патриция тоже сразу предложила мне деньги, когда речь зашла о продаже журнала. Мы с ней долго беседовали, и она настояла, чтобы я не верила обещаниям новых владельцев и потребовала контракт, в котором были бы оговорены моя пенсия, медицинская страховка и прочие вещи.

— Мудрая женщина. Чем больше я узнаю о Патриции, тем лучше понимаю, сколько у нее было здравого смысла и как она помогала людям, которые испытывали трудности, — призналась Нина. — Именно поэтому я и решила претендовать на ее наследство. Я должна выполнить все обещания Патриции.

— Нашли ли ее последнее завещание? — с надеждой в голосе спросила Розалинда. — Тебе было бы легче, если бы ты в точности знала, чего хотела Патриция.

— Нет, завещание пока не найдено, хотя оценщики упорно ведут поиски. Розалинда, — мягко спросила Нина, слегка наклонившись вперед, — Патриция обещала упомянуть вас в завещании? Что она хотела оставить вам?

— Патриция хотела сделать меня распорядителем ее литературного наследия. У нее была коллекция журналов, бесчисленные фотографии, обширная переписка. Достаточно материала для написания биографии или, по крайней мере, серии журнальных статей, — тон Розалинды с каждым словом становился оживленнее. — В завещании, которое находится у Оливера, нет ни слова об этом. Патриция собиралась отдать всю свою личную переписку Беннету Уортону, но обещала мне, что в новом завещании… — на глаза Розалинды навернулись слезы. — Нина, мне пятьдесят шесть лет, и я впервые в жизни прошу о работе. Я овдовела много лет назад, и теперь моя семья считает, что я должна тихо доживать свои дни, но я не хочу этого делать. Ты мне можешь помочь?

— Конечно. Я должна вначале поговорить с Беном, но думаю, что он согласится. Что касается меня, я уверена, что вы превосходно справитесь с тем, что хотела Патриция.

— Патриция заслуживает того, чтобы была написана ее биография. Конечно, придется рассказать о том, что… о твоем отце, — торопливо поправилась Розалинда. — Но можешь быть уверена — я не напишу ничего такого, что могло бы повредить репутации твоей матери или твоей.

— Спасибо, но моя мама любит говорить, что если ты ни в чем не виноват, твоя репутация не может пострадать, — ответила Нина. — И я думаю, Патриции не понравилось, если бы вы решили приукрасить ее жизнь. Пока она была жива, она считала нужным хранить тайну о моем отце, но теперь настало время сказать правду. Патриция наверняка хотела, чтобы люди узнали обо всем том, что произошло в ее жизни.

— Ты права, — согласилась Розалинда и улыбнулась. — Я слышала, что ты встречаешься с Беннетом Уортоном.

— Мы много значим друг для друга, — призналась Нина. — Хорошо, когда рядом есть человек, на которого можно опереться в трудную минуту.

— Если ты разрешишь, я кое-что скажу, — проговорила Розалинда, когда Нина вела ее по демонстрационному залу к выходу. — Патриция была щедрым человеком и раздала обещания очень многим людям, но боюсь, что не всех упомянула в своем завещании.

— Я не собираюсь никого подводить и выполню все то, что намеревалась сделать Патриция.

— Естественно. Но у нее был весьма обширный круг знакомств, и — при всем ее желании — она не могла перечислить всех в своем завещании. Многие из них нуждаются гораздо в большей помощи, чем я. Как бы то ни было, — закончила Розалинда, когда они остановились в дверях, — на твоих плечах лежит тяжелый груз ответственности, и от этого никуда не денешься.

Вернувшись в свой офис, Нина прослушала послания на автоответчике, но из головы у нее не шли слова Розалинды. Даже звонок художника по интерьеру, разыскивавшего «кувшин не позднее, чем 1925 года», не отвлек ее от размышлений. Нина собралась вновь включить автоответчик, но в этот момент зазвонил телефон. Это была Марисса.