Голос сердца

— Что касается Своупов, у них все было по-другому, — заверил ее Седрик, и было в его голосе что-то такое, что помогло Нине успокоиться. — Они очень хотели ребенка, а врачи ничем не могли им помочь. Патриция выручила их. Когда твой отец вернулся с войны, начал работать в Нью-Йорке, а затем женился на твоей матери, Джералд и Эва решили, что им нечего делать в Нью-Йорке, потому что там жили родители Фрэнсис. Но когда появилась ты, Своупы не могли смириться с разделявшим вас расстоянием в целый континент и вновь сменили Сан-Франциско на Манхэттен. Они в свое время обещали Патриции не уезжать из Калифорнии, но по прошествии стольких лет старые обещания утратили свое значение и перестали их беспокоить. У тебя были чудесные дедушка и бабушка, можешь в этом не сомневаться.

У Нины на глаза навернулись слезы, и она наклонила голову, чтобы Седрик не мог видеть ее лицо. Она не могла позволить себе расплакаться в ресторане в обществе столь благовоспитанного джентльмена, каким был Седрик. Нина по-прежнему пребывала в смятении, но теперь появился еще один вопрос. Откуда Седрику известны все эти подробности? Да, Своупы были его постоянными клиентами, но никак не близкими друзьями, и Эва Своуп не любила сплетничать. А тут складывалось впечатление, что Седрик пристально следил за тем, как жила их семья все годы.

— Нина, ты можешь взглянуть на меня? — голос Седрика прозвучал неожиданно мягко, утратив на мгновение аристократические интонации.

Осознав, что все это время она сидела, не сводя глаз с тарелки, Нина подняла голову и посмотрела на Седрика. Она вдруг почувствовала, что рухнул разделявший их невидимый барьер и что перед ней сидит член семьи. Седрик смотрел на нее так, как обычно смотрел отец, когда ждал, что она примет важное решение.

— Это невозможно… вы старше моего отца, но вы слишком молоды, чтобы быть возлюбленным Патриции. — У Нины сильно забилось сердце. — Я, должно быть, сказала глупость?

— Нина, перестань бояться оказаться в глупом положении. Ты для этого слишком хорошо воспитана.

— Я не уверена, если так можно выразиться, правильно я думаю или нет.

— Нет, моя дорогая, я не был возлюбленным Патриции, — Седрик помолчал. — Я — твой дядюшка. Мой старший брат был возлюбленным Патриции и отцом ее ребенка. Я не стану рассказывать о том, какие были тогда времена, — мягко сказал Седрик, понимая, что Нина потрясена и, может быть, она успокоится, пока он будет рассказывать все, что собирался. — Когда Патриция узнала, что беременна, то мой брат предложил жениться на ней, но на определенных условиях. Вскоре после заключения брака они должны были бы развестись и ребенок остаться у него. Он не сомневался, что Патриция будет польщена тем, что у ее сына будет титул и состояние, но ошибся. Патриция сказала, что ее ребенок заслуживает большего, чем мой брат мог ему предложить.

— Как смело и как… по-американски, — медленно произнесла Нина.

— Не сомневался, что ты это скажешь. К сожалению, — продолжил Седрик, — мой брат не понял, что сделал самую большую ошибку в своей жизни. Нет, он понял, но было уже слишком поздно. Он поехал в Соединенные Штаты, но Патриция исчезла. А когда вновь появилась, стало ясно, как она поступила.

Наступило молчание. Ресторан наполнялся людьми, но Седрик не замечал этого. Наконец он заговорил вновь.

— Если бы мой брат был более решительным человеком, он бы не потерял свою любимую и ребенка, — с горечью в голосе добавил Седрик. — И вот у тебя теперь проблемы с Беннетом Уортоном и ты не знаешь, что делать.

— Возможно, лучше вообще ничего не делать.

Седрик покачал головой:

— Нина, ты должна поступить так, как подсказывает тебе сердце, и не думать о том, принято это или нет. Конечно, нет никакой гарантии, что все сложится так, как ты этого хочешь, — мудро заметил он. — Неуступчивость погубила многие пары, но, во всяком случае, ты не будешь ломать голову над тем, что могло бы произойти, и не станешь всю оставшуюся жизнь мучиться от сожаления. У Патриции было любимое выражение — «никаких объяснений, никаких оправданий». Она была убеждена, что люди сами вредят себе, боясь сделать первый шаг и поступить так, как им велит сердце. Если ты дашь Беннету шанс, вполне возможно, что все у вас наладится.

Слушая Седрика, Нина вдруг поняла, что ее мать и Марисса пытались сказать ей то же самое. Но они обе были слишком близкими ей людьми, и потребовалось вмешательство Седрика — ценного делового партнера и неожиданно обретенного родственника, — чтобы Нина осознала, что они имели в виду.

Все ее опасения сказать что-нибудь не то и оказаться в смешном положении вдруг показались Нине нелепыми и беспочвенными.