Голос во тьме

Натан присел на корточки. Девушка была молода, судя по ее рукам, коже и фигуре; высокая, стройная, с длинными волнистыми волосами каштанового цвета. Лицо разбили камнем до такого состояния, что Бреннона самого замутило. Кругом все было в брызгах крови и мозга. В толстом стволе глицинии застряло несколько кусочков кости.

– Он дошел до пруда, сэр. – Бирн бесшумно возник справа. – Орудие убийства опять утопили. Я отправил трех парней по следу. Слава богу, в половине второго ночи его некому затоптать.

– Хорошо, – кивнул Бреннон и встал. – Займись телом и отпечатками. Я поговорю с парнем.

Детектив кашлянул.

– На мою беспристрастность его фамилия не повлияет, – сухо добавил комиссар. Бирн посторонился и полез под глицинию, оставив комментарии при себе.

Виктор ван Аллен сидел на подножке полицейской кареты и не сводил глаз с полицейских, обступивших тело. Он время от времени судорожно сглатывал – его наверняка еще тошнило. Джен Рейден притаилась в ночи, как кошка, караулящая мышку в лице юного ван Аллена.

– Ну как ты, парень?

– Н-ничего, сп-пасибо, – выдавил Виктор. Вид у него был такой бледный, что Натан вытащил из-за пазухи фляжку с виски и протянул молодому человеку.

– Я не п-пью. – Ван Аллен сжал голову руками и прошептал: – Мне показалось, что эт-то она… чт-то это М-Маргарет… Боже мой!

– Не тебе одному, – буркнул Бреннон, хотя по одежде убитой уже мог сказать, что она была проституткой, работающей на улице.

– Но это ведь не она? – Виктор с надеждой поглядел на комиссара.

– Нет. – Бреннон пролистал блокнот с записями Бирна. – Ты сказал детективу, что гулял в парке, когда встретил кого-то у статуи Свободы. После этого у тебя закружилась голова, в ушах зашумело и…

– Я видел то, что видел, – твердо произнес Виктор; его акцент заметно усилился, и молодой человек заговорил медленней: – Я не сумасшедший и не пьяный. Я отвечаю за свои слова. Я говорю то, что видел.

Бреннон кивнул Джен, и ведьма выскользнула из тени полицейской кареты.

– Больно не будет, – мурлыкнула она ван Аллену. – Смотри мне в глаза.

Одновременно она взяла его за руку, нащупала пульс и слегка сжала. Виктор уставился ей в глаза; постепенно вид у него стал отсутствующим, а взгляд – таким, будто он спал наяву. Но длилось это всего несколько секунд – потом Виктор возмущенно встрепенулся и попытался вырваться.

– Эй! Что ты… вы делаете?!

– Ставлю опыты. – Ведьма выпустила его руку, исподлобья смерила его долгим взором. В черных глазах мелькнула огненная искра, и Виктор невольно отодвинулся.

– Ну? – тихо спросил Бреннон, когда Джен отвела его в сторону. – Это чары? Гипноз?

– Не совсем…

– Что значит – не совсем? Как чары могут быть не совсем чарами?

Девушка перевела взгляд с Бреннона на Виктора и обратно и наконец осторожно сказала:

– Это похоже на гипноз колдуна или ведьмы. Без чар и заклинаний.

– Почему не подействовало?

Джен язвительно фыркнула:

– А вы как думаете? Ваш ван Аллен – ее сын, на него ничего не подействует, кроме удара ломом по темени! Даже яд. Я не смогу его загипнотизировать. Сами видели. Едва успела схватить след.

– Подожди, – нахмурился Натан. – Если ты не справилась, то другой колдун тем более… или нет?

– Вообще-то, – задумчиво протянула Джен, – это еще зависит от силы и опыта. Но фокус-то в том, что это был не колдун.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, – пожала плечами ведьма. – Вы же отличаете запах курятины от вида котлеты.

– Чего?

– Ну того! – нетерпеливо вскричала Джен. – Вы, люди, когда используете чары, оставляете след, похожий на отпечаток ладони. А ведьма или колдун оставляют запах. Не говоря уже о том, что след включает в себя отпечаток структуры заклятия. Которыми не пользуется большинство из нас. – Ведьма подчеркнула это слово, чтобы до комиссара быстрей дошло, что она сейчас не о людях. – Мне не нужны заклинания для гипноза. Неужели Лонгсдейл вам не рассказывал?

– Не в таких деталях. Где он, кстати?

– В морге. Работает с черепом первой жертвы.

– Черт подери, – буркнул Натан. Вот и началось: первая жертва, вторая жертва… и сколько еще? – Итак, подытожим: на человека этот гад не похож, но и колдуна ты в нем не признаешь?

– Нет.

– Нежить? Нечисть?

– Ими тут не пахнет. – Джен свела брови. – Я не представляю, какая нежить или нечисть станет так делать. Они могут откусить лицо, оторвать, похитить облик, но на черта им разбивать лицо камнем?

– Слишком по-человечески, – пробормотал Натан. Лица девушек разбили в припадке ярости? Или намеренно, чтобы скрыть… что именно? Личность убитой? Или то, что убийца сделал с ее лицом? – Слушай, – медленно сказал комиссар, – а если для какого-то ритуала нужна определенная часть лица, то Лонгсдейл сможет узнать по этой части – для какого?

– В общем-то нет. – Ведьма поскребла иллюзорную бородку, и Натан быстро отвел глаза. – Ритуалов много. Но мы смогли бы изрядно сузить круг поисков.

– То есть убийца заметает следы, – заключил Бреннон.

– Или он маньяк с припадками бешенства.