Голос во тьме

– Ладно, не ершись, – примирительно сказал комиссар и сделал в памяти зарубку насчет Лонгсдейла. Ведьма обиженно нахохлилась. – Но если он не колдун, не человек, не нежить или нечисть – то что же это за холера?

– Не знаю, – процедила Джен, – но эта холера очень любит высоких стройных темноволосых девушек вроде вашей Маргарет. Так что я бы на вашем месте задумалась насчет ее приятеля-чародея. Пока не поздно.

* * *

В морге опять припахивало – все тем же незабываемым ароматом вываренных костей. Правда, на сей раз куда слабее, и, осмотревшись, Бреннон мигом понял – почему.

– Вы вконец охренели?! – рявкнул он.

Две головы – седая и черноволосая, склонившиеся над микроскопом, поднялись одновременно: наука в лице Кеннеди и магия, представленная Лонгсдейлом, заключили перемирие.

– Какого черта, – продолжал комиссар, все больше распаляясь, – вы отрезали голову?! Что мы покажем родне покойной на опознании? Труп со следами полицейского произвола?!

– Молодой человек, – строго сказал Кеннеди, – мы ищем для вас улики.

– Какие там могут быть улики?

Пес схватил комиссара за полу сюртука и потянул к чудо-прибору. Бреннон неохотно подошел.

– Видите? – Лонгсдейл освободил ему место. – Вот, смотрите сюда. Видите этот след на остатке нижней челюсти?

– Ну, вижу, – буркнул Натан, глядя в окуляр. – И что?

– Сравните с другими следами. Вот эти оставил камень. В кости даже застряли несколько каменных крошек.

– Хм-м-м, – отозвался комиссар уже без прежнего скептицизма. – Они разные.

– Именно! – торжествующе заключил Кеннеди. – След на нижней челюсти оставлен острым ножом типа скальпеля. Точнее определить я, увы, не смогу, но вот примерные образцы. – Он вручил Натану коробочку с набором хирургических скальпелей.

– Однако. – Бреннон достал один скальпель и приложил к кости. – Недурно поработали. Вот что хотел скрыть этот тип.

– Он срезал часть лица жертвы, – сказал Лонгсдейл. – Судя по расположению этого следа, скорее всего, срезана щека. Или часть щеки. Но я не понимаю зачем.

– То есть срезанные щеки не используются ни в каком магическом ритуале?

Консультант покачал головой, Кеннеди яростно фыркнул:

– По крайней мере, этот маньяк не верит во всякую чушь!

– Иногда используются скальпы, часто – глаза, губы или языки, весьма редко – носы, но щеки… Я просмотрю свои книги, но не уверен, что найду нечто похожее. Я никогда не встречал ритуала, в котором потребовались бы именно щеки.

– Прежде чем вы опять займетесь этой ерундой, – перебил патологоанатом, – я спешу сообщить, что щеку срезали после смерти бедняжки. Но, к сожалению, причина смерти мне все еще неизвестна. – Старичок бросил на консультанта презрительный взгляд. Магические объяснения Кеннеди с негодованием отвергал.

– Значит, мучения жертв его не интересуют. Зато интересуют щеки. Лонгсдейл, зайдите ко мне, когда закончите здесь. Кеннеди, вам везут второй труп.

– Второй? – встрепенулся патологоанатом.

– Состояние, в котором мы нашли тело, полностью совпадает с этим. – Комиссар кивнул на труп, укрытый простыней. – Так что я бы на вашем месте не радовался. Эти две жертвы явно не последние.

– Маньяк, – тихо повторил старичок.

– Он самый.

Бреннон помрачнел. Он не делал разницы между обычным полоумным убийцей и тем, кто режет женщин ради волшебства – разве что второго будет труднее поймать. По опыту комиссар знал, что им едва ли удастся вздернуть эту паскуду до того, как он прикончит еще кого-нибудь.

«Маргарет», – вспомнил Бреннон и тихо вздохнул. Единственное, что хоть немного утешало комиссара, – маньяк все же охотится не персонально за ней. Он охотится за всеми, кто хоть немного на нее похож.

* * *

– Ваш дядя был прав, – сказал Энджел, – а я ошибался. Нашли еще одно тело.

– Еще одна девушка? – спросила Маргарет. Он кивнул. – Похожая на меня? – решилась уточнить мисс Шеридан.

Энджел снова кивнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к окну. Комнату освещала только луна, и он, стоящий посреди белого квадрата, вдруг показался девушке слишком хрупким для всего этого: нечисти, нежити, заклятий и маньяков-чародеев. Он не уступал в росте мистеру Лонгсдейлу, но был даже не худощавым, а худым, хотя (Маргарет слегка покраснела) на ощупь таким же жилистым, как большой дикий кот. Другое дело консультант: она помнила, как легко он ее нес и сколько нечеловеческой силы заключено в его руках.

«Нечеловеческой, – подумала девушка. – А Энджел – человек».

– Вы не виноваты, – шепнула она, коснувшись его плеча.

Гость повернулся к ней. В лунном свете его волосы и глаза казались совершенно черными, а лицо – бледным, как у призрака, с заострившимися скулами и крючковатым носом.

– Виноват. Я должен был убить их. – В его глазах вспыхнул холодный жестокий блеск. – И еще до того, как они вас тронули.

Он провел пальцами по щеке Маргарет, и это прикосновение оказалось удивительно нежным, если учесть, как злобно он посмотрел на руки девушки, с которых еще не сошли синяки.