Голова без женщины

- И все же, ты, небось, и не заметила этих слов... Так что вперед! Если тебе недостаточно твоего следователя и доктора-гомеопата...

- Доктор отпал. Он оказался мошенником. Чуть мне желтую волчанку какую-то не прописал, представляешь? Причем бессистемную, то есть совершенно какую-то жуткую, непредсказуемую и неизлечимую. Гад и мошенник.

- Не смеши меня. Кто в нашей жизни не мошенник? Думаешь, твой разлюбимый следователь - не мошенник? Что же он тогда сразу не взялся как следует за Симакова?

- Ему было неудобно. Он в меня безумно и бескорыстно влюбился, дурачок, и думал, что у меня с Симаковым все серьезно.

- Ты тоже мошенница. Ты обманываешь сама себя! - вздохнула Лида с улыбкой.

- А в этой газете все желания исполняют? - Фаина была все-таки заинтригована.

- Наверно, все. Посмотри сама. Я хотела любви. По-моему, получила. Ты искала полнокровного мужчину. Между прочим, их у тебя целых несколько. Но тебе ведь совсем не обязательно пить из них кровь? Просто ты всегда хотела выбирать и всем распоряжаться сама, а всегда получалось наоборот. А твоя Валентина хотела быть рабыней. Она и стала. Хоть и за рубежом, и в не самом приятном варианте. Но ей, наверно, нравится. Симакову нужны были только деньги, и ещё перестать мечтать о таланте, которого у него в помине не было и нет. И теперь он наверняка получил деньги, а насчет ненужного таланта наверняка забыл начисто! Эта газета волшебная. Кто только с ней свяжется, получает на руки все свои мечты в натуральном виде. Ну, или почти в натуральном.

- Тогда как же твой Алеша? - тихо спросила Фаина. Точнее, колеса электрички слишком громко стучали.

- Милая моя, Алеша умер, когда на свете ещё не было этой газеты. Ее стали выпускать, чтоб ты знала, только в девяносто третьем. Но даже Алеша получил, что хотел. Знаешь, ведь он все время думал о смерти, настойчиво думал. И на картинах своих, настоящих, которые он писал маслом, он изображал смерть. В разных формах, и очень красиво. Он к ней просто летел.

- А Костерина?

- Она брезговала такими газетками. Что ты! Потому-то, наверное, и откинулась, не вынесла тяжести своих желаний.

- А этот адвокат? Реомюр? Он ведь наверняка остался живой и с деньгами! И в газету наверняка никогда не писал!

- Знаешь, тараканы выживают всегда, везде и независимо от обстоятельств. И потом, ведь никто не знает наверняка, жив он или нет. Официально его уже не существует. И если он жив, то греется где-нибудь на Кипре или в Майами, причем под другим именем. Куда обычно сбегают такие людишки? Думаю, тебе твой эфэсбэшник не все рассказывает.

Электричка покачивалась на стыках рельсов. Впереди была сказка, но только немного печальная и не зависящая от твоего желания. Когда Фаине в детстве читали сказки, она могла прервать маму или бабушку на любом месте там, где начинались всякие ужасные происшествия и вообще грустнятина. А эту сказку, к сожалению, так просто не приостановишь.

Фаине было холодно и одиноко добираться к себе, на Речной. С Курского вокзала они все так же втроем поехали к Лиде в Измайлово. К тому же, в переходах метро Игорю в одиночку нелегко было управляться с Лидиной коляской, так что помощь Фаины была не лишней.

Приехали, распаковались, Фая отзвонила родителям, что все живы. "Голову без женщины" поставили пока стоймя на стол-книжку, к стене.

Фаина чувствовала, что тем двоим лучше сейчас не мешать, и сунулась на кухню, приготовить какую-нибудь закуску. У Игоря в рюкзаке оставалось две бутылки кагора, всю дорогу подло звякали.

Сперва в комнате все было тихо. Потом Фаина услышала шорох, и не смогла удержаться - пошла подглядеть.

Лида все ещё сидела в кресле, но...

- Дай мне руку, Игорь, я попробую встать! Один не очень гениальный человек мне так и предсказал! - говорила Лида голосом счастливой сумасшедшей.