Голова-гнездо

— Знаете, давайте в два. Сможете?

«Конечно, сможет. Прибежит, как миленький».

— Хорошо, я буду у вас ровно в два.

Выходя из квартиры, Юрий едва не столкнулся с каким–то парнем, спускающимся сверху. Увидев следователя, он как–то странно усмехнулся и быстро убежал вниз, оставив того в недоумении. Это кто ещё такой? Убийца? Ну–ну…

Только на улице он вспомнил, что завтра суббота, и он выходной. Что ж, придётся поработать вне графика.

Юрий на ковре

Сразу после Марины Юрий поехал на работу, где навёл справки через компьютер о Котове и Голиковой. Об убийстве первого там имелся довольно–таки обширный материал, но, кажется, Марина была права, и с последними событиями это вряд ли было как–то связано. Преподавателя физкультуры избили и в конечном итоге зарезали два пьяных ПТУшника, и сейчас оба отбывали заслуженное наказание. О Нине Голиковой в компьютере не было ничего. Это означало, что ни в каких преступлениях она не замешана. Тогда Юрий решил проехаться по ЗАГСам, но сперва заскочить к отцу — надо было рассказать тому о беседе с Мариной.

Но всё обломал шеф, вызвавший его к себе и интересующийся ходом расследования. Что ж, начальства не ослушаешься, надо идти.

— Итак, прошло уже целых четыре дня с того момента, как был обнаружен труп, но ты до сих пор не нашёл ничего стоящего. Вся эта твоя сегодняшняя беседа с сестрой убитого и яйца выеденного не стоит, тем более, что ты даже её не запротоколировал.

Шеф был явно не в себе, и Юрий не стал говорить ему, что он, чёрт возьми, просто–напросто забыл об этом дурацком протоколе. «Похоже, у него с утра одни неприятности, — подумал он, — если он так на меня наезжает. Кто–то уже разозлил его, и он теперь срывает зло на мне!»

— Поймите, не каждое дело можно раскрыть через четыре… за четыре дня! — попытался защитить себя Юрий. — А в этом деле нет абсолютно никаких улик! Убитый ни с кем не контактировал, из дома не выходил — я же вам уже сказал!

— А ты на меня не ори тут, — оборвал его начальник. — Если через двое суток, начиная с понедельника, не найдёшь убийцу, тебе даже отец твой не поможет.

Слова шефа возмутили Юрия до глубины души.

— При чём тут отец? На каком основании вы так говорите? Это дело веду я, а не он!

— «Я, а не он»! — передразнил его начальник. — Вот именно, что ты! Но объясни мне, пожалуйста, почему в таком случае мне звонит главврач психбольницы и говорит, что ему звонил патологоанатом Бушминкин и просил дать его сыну сведения о каких–то там пациентах?

— Твою мать, — тихо сказал Юрий, проклиная и себя, и отца, и шефа, и Назаренко, и всех остальных, кто так или иначе был связан с делом, которое он вёл. — Чёрт побери, кто–то из тех, с кем лежал Лаховский, мог тоже выйти из больницы и убить его! Его смерть ТОЧНО связана с больницей, потому что только там…

Юрий резко замолчал, внезапно забыв, что хотел сказать. Внутри у него всё кипело от желания обматерить или как–нибудь унизить начальника. Мудак! Навряд ли, конечно, он подсунул мне это дело, чтобы я его провалил — ему всё–таки выгоднее найти убийцу побыстрее, но что–то здесь всё равно нечисто. Или мне это только кажется? А Назаренко тоже мудак. Ишь ты, пожаловался. Да, теперь–то я точно хрен получу нужные сведения.

— В общем, так, Юра! — сказал шеф, неожиданно успокаиваясь. — Прокурору угодно, чтобы мы побыстрее закончили расследование, потому что каким–то образом о происшедшем стало известно широкой общественности. Люди возмущаются: мол, как так — уже и на кладбище ходить опасно. Мол, на Западном маньяк завёлся — мужиков насилует. Прокурор предполагает, что это может быть делом рук какой–нибудь секты.

— Секты?! — воскликнул Юрий ошеломлённо. У него чуть не вырвалось ругательство в адрес прокурора, но он вовремя себя сдержал. Может, это и правда секта? Сатанисты? Свидетели этого… как его… Иеговы? Белое братство? Голубое братство? — Не знаю даже. Об этом я как–то и не думал. Знаете, Валерий Андреевич, я всё–таки думаю, что это какой–то бывший пациент…

— Который вполне может быть членом секты! — уверенно заявил шеф. — Так что попробуй узнать, какие религиозные группировки практикуют противоестественные половые связи, совершают на кладбищах ритуальные убийства.

Юрий задумчиво кивнул. В принципе, если разобраться, могло быть и так. Но навряд ли.

— Ты не думай, что я тебя не уважаю, — неожиданно миролюбиво заявил шеф. — Нет, Юра, я очень даже хорошо к тебе отношусь, но пойми и ты меня. Все звонят, все приходят, все жалуются, всем чего–то от меня надо! А я что, каменный? Тьфу ты, не о том уже начал! В общем, слушай меня, сынок, и мотай, как говорится, на ус. Начальник дурного не посоветует. Впредь, если тебе понадобится получить где–то информацию, к которой нет свободного доступа, решай проблему через меня, а не через отца. Ты меня понял?

Юрий кивнул. Он начинал чувствовать себя немного виноватым за то, что обидел этого, в общем–то, вполне неплохого человека и тут же разозлился на себя за это неуместное чувство вины.