Голова королевы. Том 1

— Вы смотрите слишком серьезно на Марию Сэйтон, и потому у вас теплятся сомнения, — улыбаясь заметила вдовствующая королева. — Молодой девушке льстило ваше поклонение. Мы были в отчаянии, узнав, что регент прислал сюда свою стражу, и Мария решила попытаться склонить вас на нашу сторону. Заметив, что вы очарованы ее красотой, она пустила в ход кокетство, как военную хитрость. Не любовь к вам заставила ее спуститься к вам в подвал и прекратить мучения пытки, а боязнь, чтобы палачи не убили вас и не вызвали печальных последствий для королевы. Она надеялась совершенно овладеть вами, но так как это ей не вполне удалось, то она переменила тактику. Мария Сэйтон подслушала ваш разговор с посланцем регента и очень оскорбилась им. Вы легкомысленно говорили о ее любви и советовали быть осторожным. Марии самой надоела игра, тем более, что она не вполне удалась ей. Мне кажется, что вы можете упрекнуть молодую девушку лишь в вероломном кокетстве и больше ни в чем. Впрочем, я не знаю, может быть, она дала вам повод рассчитывать на серьезное чувство с ее стороны? Она говорила вам о нем?

— О, нет, ваше величество! — с горькой усмешкой возразил Роберт. — Наивный человек, еще верящий в добродетель, мог бы тешиться тщеславными мечтами, но я могу поклясться, что Мария Сэйтон была очень осторожна в своих выражениях. До сих пор, ваше величество, я не знал, что такое кокетство, теперь я постиг его.

— С какой горечью вы говорите это, Сэррей! — прошептала королева. — Бедный, вы серьезно любите ее! Но не теряйте надежды!… Быть может, Мария считает ваше чувство легким увлечением и потому и вела свою недостойную игру, а теперь, когда она узнает…

— Нет, нет, ваше величество, — прервал Роберт, — пусть Мария Сэйтон даже не подозревает, какое страдание причинила она мне. Если для вас имеет значение моя благодарность, то знайте, что я навеки буду признателен вам, если вы ничего не скажете ей о моем горе. Я могу перенести насмешки над своим глупым легковерием, над тщеславными мечтами, но не допущу, чтобы смеялись над страданиями моего сердца.

— Как? Вы обладаете таким мужеством? — воскликнула вдовствующая королева, приподнимаясь с подушек, причем намеренно или случайно легкая шелковая накидка сползла с ее плеча и обнажила белоснежную грудь. — Вы обладаете таким мужеством?.. Нет, нет, — прервала она себя, улыбаясь, — в вас говорит оскорбленная детская любовь. Приветливый взгляд Марии снова наполнит ваше сердце восторгом; достаточно одной ее улыбки, чтобы вы склонились к ее ногам. Да, ваша любовь — это любовь без гордости, без самолюбия; такая любовь забывает обман, терпеливо переносит все страдания и в конце концов выходит победительницей благодаря своему долготерпению. Благо тому, кто может так любить! Но это — иллюзия.

Сэррей невольно скользнул взглядом по обнаженным плечам и груди вдовствующей королевы и, встретившись с се взглядом, смущенно опустил глаза. Ее слова зажгли кровь в жилах молодого человека.

— Разве не всякая любовь — царство сладких иллюзий и грез? — спросил Роберт дрожащим голосом.

— Нет, Сэррей, — возразила вдовствующая королева, — гордые, сильные души не довольствуются мечтами и грезами, они борются на земле и побеждают. Только пустые, тщеславные женщины любят, чтобы их идеализировали, обоготворяли, это — кокетки с холодными сердцами, желающие сначала вызвать страсть, а затем насмеяться над ней. Гордая, сильная женщина тоже с удовольствием видит любимого мужчину у своих ног, но она не играет его чувством, она говорит мужчине, какой ценой он может заслужить ее любовь. Чем выше она стоит, тем труднее добиться ее расположения, но тем более чести покорить ее, тем сильнее и радостнее успех. Однако куда мы зашли? — улыбаясь, прервала себя Мария Лотарингская. — Я ведь позвала вас не для того, чтобы говорить о любви. Право, не знаю, каким образом мы коснулись этой темы.

— А я знаю, ваше величество! — живо воскликнул Роберт. — Вы хотели показать мне, как я был глуп и слеп, принимая отражение солнца за светило и не замечая самого солнца. Я поддавался чарам кокетки и забыл о храме, где в сиянии лучезарной красоты царствует богиня. Вот где этот храм, вот перед кем я должен преклонить колени! Скажите, наше величество, какой ценой я могу приобрести ваше расположение? Если бы вы даже потребовали для этого моей смерти, то и тогда цена вашей любви не показалась бы мне слишком высокой.

Роберт бросился на колени и, весь дрожа от страсти, схватил руку королевы.

— Если бы в тот день, когда вы прибыли сюда, вы склонились так передо мной и спросили меня, чем можете заслужить мою любовь, — прошептала королева, кладя другую руку на плечо Роберта, — то я ответила бы вам, что мне нужна только ваша верность. Но вы этого не сделали, так как видели перед собой лишь Марию Сэйтон. За это я возненавидела вас так, что хотела даже убить. Теперь я чувствую себя отмщенной. Ступайте к Марии Сэйтон и наслаждайтесь ее любовью!… При случае я замолвлю за вас словечко. Вы знаете, я слишком горда для того, чтобы быть соперницей своей же фрейлины.