Голова королевы. Том 1

— Не прерывайте меня! Граф Гертфорд, вы были бунтовщиком. Если бы я хотела отплатить вам тем же, то послала бы сказать лорду Варвику, что его предают. Но я надеюсь, истинное право восторжествует, раз слуги предателя готовы приветствовать во мне свою законную госпожу. Но, чтобы доверять вам, я должна знать сначала, что заставляет вас покинуть лагерь мятежников, готовых предназначенную мне корону дать незаконнорожденным детям моего отца?

Мария сказала это с гордостью оскорбленного права. Она забыла все предупреждения Гардинера. Оскорбленная девушка видела перед собой только слугу своего смертельного врага и уже не могла притворяться.

Бэклей смутился и покраснел. Он ждал, что его примут с распростертыми объятиями, а принцесса оставляла его стоять на коленях и требовала отчета. Но, вспомнив о наставлениях Гардинера, он произнес:

— Ваше высочество, вы изволили знать, что привело меня к вам? Я отвечу. Когда я поступил на службу к Варвикам, то хотел служить Англии, а не лорду. Как беглец, я нашел здесь убежище, так что благодарность обязывала меня по отношению к покровителю. Но когда я увидел вас, ваше высочество, услышал о вашем уме и добродетели, я решил искать возможность служить вам, но когда я понял, что лорд Варвик является вашим врагом, разве смел я приблизиться к вам, зная, что вы считаете меня доверенным лицом мятежника? И все-таки я решился бы на это. Ваше высочество, корона, которая принадлежит вам, еще не украшает вашей головы, и мое сердце зашло в своей дерзости гак далеко, что увидело в Марии Тюдор только женщину, затмевавшую собой всех остальных представительниц своего пола… О, не сердитесь! — воскликнул он, когда принцесса Мария, покраснев, отвернулась от него. — Я сознавал, насколько преступна дерзость моего сердца, и потому оставался на службе вашего врага. Вы не должны были узнать, насколько бесконечно я уважаю вас, я боялся вашего гнева. Но теперь более высокая обязанность заставляет меня преодолеть этот страх.

— Граф Гертфорд, — улыбнулась Мария, лицо которой пылало, — встаньте! Я охотно прощаю вам ваше «преступление», хотя вы из галантности льстите женщине. Но я совсем не тщеславна. Зеркало говорит мне, какова я собой, а молитва показывает мне все мои прочие недостатки и пороки. А теперь перейдем к цели вашего прихода.

— Как! — воскликнул Бэклей. — Вы не сердитесь? Вы благодарите? О, это — жестокая насмешка и справедливое возмездие за дерзость глупца!

— Нет, граф! — смутилась принцесса. — Если бы я на самом деле обладала теми преимуществами, которые многие женщины считают достойными зависти, то очень гордилась бы этим. Для королевы никакой блеск не бывает чересчур ослепительным. И те поданные, которые оценили в ней женщину, будут всегда самыми верными слугами правительницы.

— О, тогда причислите и меня к ним, ваше высочество. Если бы все смотрели моими глазами на жемчужину Тюдоров, то трон Англии не был бы позорим несчастным Сеймуром!

— Перестаньте, граф, лесть, заходящая слишком далеко, может оскорбить. Но вы, надеюсь, не имели в виду ничего дурного, — спохватилась принцесса, увидев, что Бэклей сбит с толку. — Я готова поверить вам, что вы представляете собой исключение, и если настанет когда-нибудь время, когда Англия увидит во мне свою королеву, Мария Тюдор не забудет, что льстили ей еще до того, как она носила корону!

С этими словами она протянула графу руку, которую он покрыл пламенными поцелуями. Принцесса Мария не отнимала руки. Ее глаза затуманились. Она блаженно сознавала возможность отвергать или вознаграждать такую страсть. Вдруг, вспомнив, что перед ней слуга Варвика, она вырвала руку и сказала:

— Когда я буду королевой, Гертфорд, можете рассчитывать на награду. А теперь скажите мне, какие планы таит мятежник Варвик. Под страхом нашей немилости приказываю вам, сэр Гертфорд, забыть в нас женщину и говорить с нами, как с принцессой, дочерью Генриха Восьмого!

— Ваше высочество, — ответил Бэклей, сейчас же принявший формальный и почтительный тон, — лорд Варвик собирается сделать королевой леди Джэн Грей в тот день, когда король Эдуард отойдет в лоно праотцов…

— Это я знаю. Но как же он хочет заставить парламент утвердить такой акт, который нарушает законные права единственной наследницы Генриха Восьмого?

— Ваше высочество, лорд Варвик имеет бесстыдство утверждать, что первый брак Генриха Восьмого был незаконен, так как ваша мать была вдовой вашего дяди.

Мария побледнела, но заставила себя улыбнуться.

— Глава церкви, — ответила она, — объявил брак моей матери и отца действительным, а если отец потом и переменил религию, то ведь законное не могло благодаря этому превратиться в незаконное.

— Ваше высочество, точно так же говорят и лондонские горожане. Я лично был свидетелем тайных переговоров лорда Варвика с вожаками горожан.

— Далее!

— Ваше высочество, лорд Варвик нашел выход, как уговорить горожан отступиться от поддержки вам. Он указал им на то, что вы остались католичкой, хотя вся страна приняла реформатство.

— Насилием и смертными приговорами?