Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

На мне не было даже плаща, когда я бросился бежать сквозь дождь, преодолевая сопротивление ветра и прочие препятствия. Что и говорить, натерпелся при этом немало. Разумеется, ни одной другой машины на дороге так и не показалось. Я чудом избежал гибели, когда старый телеграфный столб не выдержал неравной борьбы с бурей и рухнул в каких-то трех футах от моей головы. Но в результате мне почти невообразимым образом удалось выйти к зданию гостиницы.

Входная дверь, как и следовало ожидать, оказалась заперта и на замок и на засов. Я принялся барабанить в нее. При этом сбил кулаки почти до крови. И лишь через продолжительное время изнутри донеслось восклицание, звук шагов и скрежет металла. Дверь резко распахнулась, и меня очередным порывом ветра внесло в вестибюль.

После чего Митчелл совместно с поваром, который меня и впустил, навалились на дверь, чтобы снова закрыть ее. Несмотря на полнейшее изнеможение, промокший до нитки, я тоже кинулся на помощь. Втроем нам удалось дожать дверь до положения, когда засов снова задвинулся. После чего я рухнул в одно из покрытых веселеньким кретоном кресел мистера Митчелла, хотя понимал, что обивку потом уже не восстановишь.

Но волнение мистера Митчелла достигло такого накала, что ему было уже не до сохранности мебели.

– Доктор Уэстлейк, вас все это время не было в отеле. – Он нервно сжимал свои ухоженные руки. – Слава небесам, вы невредимы! Это худшая буря за много лет. Вероятно, она получит наименование урагана. Океан подступил к самому порогу, а прилив все еще поднимается. – Он смотрел на меня глазами, полными отчаяния. – Боюсь, что отелю конец. Я опасаюсь…

В этот момент почти бегом вернулся удалившийся в кухню повар с восклицанием:

– Крыша дала течь. Дождь залил комнату наверху, и вода теперь проникла в кухню. Мы подставили ведра. Но это ужасно, ужасно.

Митчелл, охая, ушел вместе с ним. Если бы я промок не так сильно, то подумал бы, вероятно, что нужно сначала сменить одежду и обсушиться. Но в нынешнем положении меня не занимали столь тривиальные вещи. Мое сознание было полностью сконцентрировано на предстоявшей миссии. А на Митчелла я серьезно рассчитывал, когда планировал процесс завершения расследования. Поэтому мне пришлось подняться и поспешить вслед за ним.

В кухне воцарился полнейший хаос. Буря ревела так громко, словно бушевала уже в самой гостинице. Отчасти так оно и было. Вода струями лилась с потолка. Повар и Митчелл крутились, хватая любые емкости и подставляя под самые сильные протечки.

Я подошел к управляющему.

– Митчелл, – сказал я. – Мне нужно немедленно поговорить с вами. Об убийствах.

Дверь из коридора распахнулась, и в кухню ворвался Вирджил Фэншоу. Он буквально схватил повара за грудки.

– Вода заливает весь этаж. Видимо, сорвало часть крыши. Тащите ваши тазы и ведра наверх как можно быстрее.

Он сам схватил все, что попалось под руку, повар сделал то же самое, и они вдвоем ринулись к лестнице. Митчелл остался со мной наедине.

– Об убийствах? – Он уловил мои последние слова. – Нет, только не сейчас, доктор Уэстлейк. У нас других забот по горло. Нужно столько…

– Нет ничего важнее этого. Вы должны сделать важное признание. Ведь Бак Валентайн – ваш племянник, верно?

Митчелл с грохотом уронил на пол противень.

– Но, доктор Уэстлейк, откуда же…

– Я только что вернулся из женской тюрьмы в Халинге. Мне сказали, что у Коры Митчелл остался сын. Я видел ее фотографию и сразу заметил сходство. Волосы, очертания рта, глаза. Бак – сын Коры Митчелл. Вот почему вы предоставили ему работу, хотя на самом деле не нуждаетесь в спасателе, и по той же причине так беспокоились за него, что придумали фальшивое алиби на время смерти Мэгги Хиллман. Он ваш племянник.

Большинство ведер и кастрюль уже заполнились до краев, и вода стала переливаться на пол. Но Митчелл больше не замечал этого. Он ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Да, так и есть. Бак сын Коры. Он был совсем младенцем, когда его отца… Когда отец умер, а Кора оказалась за решеткой. Я не мог заставить себя простить сестру. Но малыш – совсем другое дело. Мне не хотелось, чтобы он вырос и весь мир знал, чей… Кем были его родители. И отдал его на усыновление. – Он слегка покраснел. – Удалось организовать все частным образом, чтобы он не узнал своего благодетеля и кто его настоящие мать и отец. Этим летом он остался без работы. И тогда я предложил поработать здесь, чтобы выручить. Естественно, я не объяснил ему своих истинных мотивов. Он должен был думать, что это обычный трудовой договор и…

Митчеллу пришлось прерваться, когда крупный кусок штукатурки внезапно оторвался от потолка и с грохотом обрушился вниз.

– Вы ничего не рассказывали Баку о родителях, – упрямо продолжал разговор я. – Но он сам все узнал, ведь так? И это случилось всего несколько дней назад.

– Да, да, но каким образом…