Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

Хозяин отеля всмотрелся в табличку и издал возглас облегчения.

– Да. Это он!

Я почувствовал странную тяжесть где-то внизу живота. Бак и рыбаки подняли гроб выше, чтобы подпереть плечами. Я поспешил им помочь. С подобающей аккуратностью мы пронесли останки старого мистера Митчелла через пляж и положили рядом с остальными, руководствуясь указаниями Гилкрайста.

Митчелл и Бак встали по обеим сторонам подобием почетного караула. Задержались и мы с Гилкрайстом. Напряжение во мне достигло такой силы, что хотелось громко выкрикнуть все, что было у меня на уме, дать всем знать, чего я теперь опасался больше всего. Но когда мучительная развязка оказалась настолько близка, выяснилось, что у меня нет никакого плана на подобный случай.

Пока мы стояли там, еще одна группа вынесла из моря последний гроб. Группой руководил Барнс. Уложив гроб крайним в ряду, он повернулся к Гилкрайсту:

– Что ж, док, кажись, на этом все.

Гилкрайст выглядел растерянным, но потом взял себя в руки.

– Теперь нам надо перенести их куда-то под крышу. Я уже думал об этом. По-моему, нет лучше места, чем старое здание школы на окраине городка. Соберите всех мужчин. Нам придется нести их на себе.

Я буквально на цыпочках подошел к последнему из спасенных гробов, всем телом дрожа от возбуждения. Надпись на покрытой пятнами медной табличке уже едва читалась. Не без труда я разглядел на ней имя и фамилию: Ирен Лена Кейси.

На несколько секунд я застыл в безмолвии, глядя на три слова, которые так много значили в зловещей истории убийств на мысе Талисман. Вокруг меня все еще толпились и суетились люди. Потом вечно хмурые рыбаки начали наклоняться и поднимать на плечи побитые бурей гробы.

И вскоре вдоль навсегда изменившего свой вид пляжа протянулась самая длинная и необычная процессия, какую только можно было себе представить.

У меня перед глазами все плыло. Почти бессознательно я пристроился к казавшемуся бесконечным шествию носильщиков, родственников, запоздалых плакальщиков, медленно направившихся в сторону городка.

Рядом со мной шел мужчина. Я посмотрел на него и узнал осунувшееся, усталое лицо сержанта Барнса.

Некто в толпе, склонный к мрачным церемониям, затянул похоронный псалом. Остальные подхватили, и вскоре скорбная песнь огласила все побережье.

Пришло время задать Барнсу тот самый решающий для меня вопрос. Это был риск, невероятная надежда на случайную удачу, но я уже давно решил, что необходимо смириться с любым исходом. А потому посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

– Прошлым вечером, сержант, я вас кое о чем спросил. Вы слышали меня, но не ответили.

Он вздрогнул.

– Вы меня о чем-то спрашивали?

– Да. Были ли вы знакомы с Ирен Кейси.

Выражение, которое приняло при этом лицо Барнса, поразило меня – оно было печальным и задумчивым. Он хрипло сказал:

– Я услышал ваш вопрос вчера. Очень хорошо расслышал. Но притворился, что не понял. Видите ли, я давно взял себе за правило ни с кем не обсуждать Ирен Кейси. – Он помолчал. – Потому что когда-то я надеялся жениться на ней. Но она умерла.

Вот даже как! Стараясь говорить как можно спокойнее, я спросил:

– Как она выглядела?

– Она была хорошенькая, как с картинки. Блондинка с голубыми глазами. Настоящая красавица.

А теперь неожиданно резко я задал новый вопрос:

– Но ее портила родинка. Большая и мясистая родинка на щеке, не так ли?

– Родинка? – повторил Барнс взволнованным эхом. – Большая родинка на щеке? Нет, ничего подобного. С чего вы это взяли?

Головная часть процессии достигла окраины городка. Мне уже была видна крыша небольшого здания старой заброшенной школы. Но Барнс не сводил с меня изумленного взгляда.

– Скажите же, доктор Уэстлейк, почему вы мне задали такой странный вопрос? Почему…

– Просто так, Барнс. Мне хотелось услышать, что вы ответите. Теперь я все узнал. Спасибо.

На этом я оставил его, пройдя вперед мимо распевавших похоронную песнь людей. Во мне нарастало поразительное ощущение потаенного триумфа. Все сложилось так, как я и надеялся. Я оказался прав.

Мы дошли до школьного здания. Гилкрайст направлял носильщиков, пока один за другим все гробы не оказались внутри. Жители города большой группой теснились у двери, не желая подчиняться приказу временно разойтись. Среди них выделялись Фэншоу и Митчелл, требуя доступа к праху своих близких.

Гилкрайст, как умел, увещевал их. Он даже произнес что-то вроде речи, уговаривая каждого ступать отсюда с миром. Но его слова не помогали. Тогда он вспомнил о своей роли ответственного за здравоохранение и пустил в ход довод, в который могла бы поверить только полуграмотная кумушка. Мол, если останетесь здесь, рискуете подцепить серьезную инфекцию от контакта с мертвецами.

Это сработало магическим образом. Доктор исчез в здании школы, а люди начали разбредаться, пока у порога не остались только Барнс и вся наша группа из отеля.

Наступил момент, когда я не мог действовать дальше без официальной поддержки. Было необходимо – причем другого выхода из положения не существовало – связаться с Суини.

Но где? И как?