Голубая луна

У края толпы стояли двое здоровых мужиков в футболках точно как у того, что спрашивал у нас документы на входе. Похоже, они не знали, что делать с Шарлоттой. Хрупкая такая женщина, и никого пока не ударила. И вид у нее был вполне обычный, хотя и не скажешь, что она мать взрослого сына.

Чаша терпения Бетти переполнилась.

— А я говорю, он это сделал! Насильник и бандит!

Я отпустила руку Джейсона и встала рядом с женщинами. Они обе обернулись ко мне. Шарлотта удивилась невероятно. Ее большие, медового цвета глаза полезли из орбит.

— Анита! — сказала она, будто ей никто не говорил, что я в городе.

— Привет, Шарлотта! — улыбнулась я. — Можем поговорить на улице?

Мне пришлось приблизиться вплотную, чтобы она меня услышала.

Она замотала головой:

— Это та шлюха, что наврала про Ричарда!

— Я знаю, — кивнула я. — И все-таки давай поговорим на улице.

Шарлотта снова затрясла головой:

— Я не уйду, пока она не скажет правду! Ричард ее не насиловал!

Чтобы слышать друг друга, нам приходилось орать лицом к лицу.

— Конечно, нет! Вода мокрая, небо синее, а Ричард не насильник.

Шарлотта уставилась на меня:

— Ты ему веришь!

Я кивнула:

— Я его вытащила под залог. Он ждет тебя снаружи.

Она еще сильнее вытаращила глаза, потом улыбнулась, и это было прекрасно. Такая улыбка тебя согревает с головы до ног, и Шарлотта умела так улыбаться. Когда она была довольна, все вокруг знали, что она довольна. Когда она бывала недовольна... ну, это тоже проявлялось.

— Пойдем к Ричарду! — крикнула она мне в ухо.

Я повернулась, и у меня за спиной кто-то ахнул. Обернувшись, я увидела остатки пива, стекающего по лицу и одежде Бетти Шаффер.

Бетти размахнулась и дала Шарлотте пощечину. Шарлотта ответила на эту любезность, но уже кулаком. Бетти рухнула на задницу и заморгала. Вышибалы двинулись вперед, а Шарлотта рванулась заканчивать свою работу. Я перебросила ее через плечо. Она весила больше, чем можно было подумать с виду, и она отбивалась. Как многие женщины, она это хорошо умела. Я не хотела делать ей больно, но она не собиралась отвечать той же монетой. Когда она двинула мне ногой в колено, я сбросила ее на пол — сильно.

Она на секунду замерла, лишившись дыхания, глядя на меня сверху вниз. Дэниел двинулся ей помочь, но я уперлась ему рукой в грудь.

— Нет!

Оркестр замолчал, оставив за собой звон гитарной струны. В наступившей тишине мой голос прозвучал отчетливо и громко.

— Можешь выйти сама, Шарлотта, а могу я тебя вынести — без сознания. Выбирать тебе, но так или иначе ты отсюда уйдешь.

Я опустилась на колено — осторожно, потому что Шарлотта дралась не по-девчоночьи. Понизив голос так, чтобы только она меня слышала, я сказала:

— Через несколько минут Ричард сюда войдет посмотреть, что здесь творится. Если он окажется рядом с ней, местные копы отменят залог и снова его засадят.

Это было правдой лишь наполовину. По закону Ричард имел все права войти в этот бар, но вряд ли Шарлотта это знала. Законопослушные граждане мало смыслят в таких вопросах.

Шарлотта поглядела на меня еще секунду, потом протянула руку. Я помогла ей встать, все еще осторожно. Характер у нее был тот еще, и уж если она заводилась... надо признать, что завести ее было не просто, но когда это удавалось — спасайся, кто может.

Она позволила мне поднять ее, не пытаясь меня стукнуть. Уже лучше. Мы пробились сквозь толпу, Джейсон и Дэниел за нами. Никто не пытался к нам приблизиться. Смотрели все, но не лез никто.

Вышибала у двери сказал:

— Больше ее здесь не будет.

Шарлотта открыла было рот, но я стиснула ей плечо.

— Не волнуйтесь, не будет.

Он поглядел на Шарлотту с сомнением, но кивнул.

Я пропустила ее шага на три вперед, когда мы подходили к парковке. Можете считать, что это сработал инстинкт. Она резко развернулась — я думаю, хотела меня стукнуть, — но я стояла слишком далеко. Она лишь уперлась в меня этими огромными медовыми глазами, чуть побледневшими в свете галогеновых ламп.

— Никогда больше не трогай меня!

— Веди себя как мать Ричарда, а не его озверевшая подружка, и я не буду.

— Да как ты смеешь!

Она шагнула ко мне, и я отступила. Меньше всего я хотела затевать кулачную драку на автостоянке с матерью Ричарда.

— Уж если кто и будет выбивать бубну этой мисс Перекись, так это я.

Она остановилась как вкопанная. Выпрямилась, поглядела на меня — к ней уже возвращались проблески здравого рассудка.

— Но ты же больше с ним не встречаешься. Что тебе до этого?

— Вопрос на шестьдесят тысяч долларов? — спросила я.

Вдруг Шарлотта улыбнулась.

— Я знала, что ты не устоишь против моего мальчика. Никто не устоит.

— Если он будет бегать за всем, на что надевают юбки, вполне могу устоять.

Она помрачнела.

— Не могу поверить, что он встречался с этой вот...

Мы обе повернулись навстречу идущему к нам Ричарду. На лице у нас было одно и то же выражение. Мы не одобряли миз Шаффер. Решительно не одобряли.

Первые слова Шарлотты были таковы:

— Не могу поверить, что ты встречался с этой женщиной. Она же шлюха!

Ричард смутился так, как я никогда не видела.

— Я знаю, кто она такая.

— Ты с ней спал?

— Мама!

— Нечего на меня мамкать, Ричард Аларик Зееман!