Голубая луна

Скелет вдруг повернулся на ветру. Челюсть у него отвисла, на миг блеснул свет фонарей в пустых глазницах. Сухожилия челюсти поддались, и она повисла, как дверь на одной петле. Я подавила жуткое поползновение подбежать и оторвать ее прочь или попытаться приделать на место — лишь бы не болталась так на ветру.

— Господи! — выдохнул Джейсон.

Я могла только кивнуть. Не часто я теряю дар речи, но здесь у меня не было слов.

Дамиан остановился и вернулся к нам. Казалось, он нас ждет, как эскорт. Наконец я смогла оторвать взгляд от дерева и его страшного украшения. Скамьи располагались по трем сторонам раздвинутого треугольника, и места было достаточно между скамьями, чтобы поляна не казалась запруженной народом, и все-таки создавалось такое впечатление, будто толпа стояла в самом воздухе, толпа невидимых существ, снующих туда-сюда, и когда они мельтешили рядом, я покрывалась гусиной кожей.

— Ты чувствуешь? — спросила я Джейсона.

— Что именно? — Он посмотрел на меня.

Значит, нет. То есть те, кто сейчас толпится в воздухе, недоступны восприятию оборотня. Кто же они такие?

С ближайшей скамейки на меня смотрел вампир. Коротко стриженные темно-каштановые волосы открывали бледную шею. Глаза темные, то ли карие, то ли черные. Он улыбнулся, и я ощутила, как волна силы окатила меня Он пытался захватить мои глаза.

В другой ситуации я бы постаралась его переглядеть, но мне не нравилось ощущение этого места. Здесь была сила, и не вампиры ее порождали. Я перевела взгляд с глаз вампира на бледный изгиб его щеки. Губы у него были полные, верхняя изогнута безупречным луком, очень женственно. Зато все остальное лицо — заостренное и угловатое: и подбородок, и излишне длинный нос. Лицо было бы вполне обыкновенным, если бы не эти темные глаза, как черные зеркала в обрамлении длинных ресниц.

Не знаю, сколько я смотрела в эти глаза. Мне было тревожно, и земля под ногами казалась недостаточно твердой. Ричарду следовало мне рассказать про этот лупанарий. Кто-то должен был меня подготовить. Потом я буду рвать и метать, что этого не сделали, но сейчас я пыталась сообразить, что делать. Если клан Верна практикует человеческие жертвы, этому надо будет положить конец.

Дамиан встал передо мной, загородив меня от других.

— Что с тобой, Анита?

Я посмотрела на него. Единственное, что меня удержало от сцены перед всеми вампирами, — мысль о Ричарде. Он бы человеческих жертвоприношений не потерпел. Нет, он мог бы, раз сюда придя, уйти и никогда не возвращаться, и не сообщить в полицию, но он бы не стал возвращаться сюда каждый год. Он бы не одобрил.

Может, так Верн поступает со своими мертвыми. Если тут что-то другое, я вызову полицию штата, но не сегодня. Разве что сейчас притащат вопящую жертву. Если нет, я промолчу.

Я покачала головой.

— Ничего, все в порядке, — ответила я и вышла на поляну, направляясь к нашей небольшой группе. Кажется, все три группы были примерно одинаковы по численности. При встрече групп противоестественных существ так обычно и бывает. Всегда договариваешься о составе свиты.

Ричард встал и подошел ко мне. Я взяла его руку, когда он ее протянул, но вот странно — в этот момент мне было все равно, есть на нем рубашка или нет. Я на него злилась. Злилась, что не подготовил меня к этому зрелищу. Может, он думал, что меня ничего уже не в состоянии потрясти, или... а, ладно, не знаю. Но мы снова поссорились.

И потому я дала ему держать свою руку, и его прикосновение было мне безразлично. Я сейчас слишком растерялась и слишком старалась сдержаться, чтобы меня можно было соблазнять.

— Сними куртку, деточка, давай посмотрим, что у тебя есть, — сказал чей-то голос.

Я повернулась, медленно, чтобы взглянуть на говорившего.

Волосы этого вампира я бы назвала золотыми, если бы не было рядом Ашера для сравнения. Они были очень коротко острижены. Глаза у него были то ли голубые, то ли серые. Лицо перестало меняться еще раньше, чем ему стукнуло двадцать. Очень молодое, гладкое лицо, и он умер раньше, чем успел отрастить приличную бороду.

Лицо ребенка принадлежало высокой и нескладной фигуре, будто при жизни он был неуклюж. Но сейчас нельзя сказать, чтобы он встал неуклюже. Он поднялся таким изящным движением, что оно было похоже на танцевальное па. Он встал, и вместе с ним поднялся черноглазый вампир, подошел к нему и занял место рядом отработанным движением, будто они были две части одного целого.

К ним примкнула и женщина, человек. Всего их было восемь. С виду она выглядела чистокровной индианкой, и волосы до талии были такими же черными от рождения, как у меня, только более густыми и прямыми. Кожа темно-коричневая, лицо почти квадратное, а глаза окружены такими густыми ресницами, что с расстояния их не удавалось разглядеть. Пользовалась ли она косметикой, я тоже сказать не могла. Она была из женщин скорее поразительных, чем красивых. Миловидной ее никак не назовешь, но лицо не забудешь.

— Давай, девочка, раздевайся, — сказал тот, что с молодым лицом. — Мы уже видели, у кого что есть, и будем очень разочарованы, если не увидим твоих прелестей.