Голубая Луна

Я скользнула вниз по дереву, пока не села на кости. Мои ноги были слишком слабы, чтобы держать меня, и руки начали мелко дрожать. Широко открытыми глазами я смотрела на лупанарий, смотрела на дело моих рук. Некоторые тела все еще горели, но ни один вампир внутри круга не двигался. Вампиры были мертвы. Все до одного.

21

(перевод — Helen)

Еще одна драка, еще один душ. Запах разлагающегося вампира — не из тех ароматов, которые приятно ощущать в постели. У меня еще не высохла голова, когда я позвонила Жан-Клоду, чтобы посвятить его в то, что мы сделали. Прошу прощения, в то, что я сделала.

Я выдала ему самую короткую из возможных версий. Его ответ:

— Ты сделала… что?

Я повторила.

Молчание на другом конце телефонной линии. Я не могла расслышать даже его дыхание.

— Жан-Клод, ты все еще там?

— Я здесь, ma petite, — вздохнул он. — Ты в очередной раз меня поразила. Такого я не предвидел.

— Ты не кажешься счастливым, — заметила я. — Ты ведь знаешь, что новости могли быть хуже. Мы все могли быть мертвы.

— Я не думал, что Колин будет настолько глуп.

— Живи и учись, — сказала я.

— Колин был прав, что боялся тебя, ma petite.

— Я сказала Колину, что случится, если он полезет в драку с нами. На кнопку нажал он, а не я.

— Кого ты пытаешься убедить, ma petite, меня или себя?

Я подумала об этом секунду и призналась:

— Не знаю.

— Ты допускаешь, что была не права? — В его голосе так и сквозила легкая усмешка.

— Нет.

Я попыталась обдумать, как это сказать. Наконец, проговорила:

— Мы проигрывали, Жан-Клод. Они бы вот-вот нас убили. Я должна была что-то сделать. Я даже не была уверена, что это сработает.

Я сжимала телефонную трубку и хотела, чтобы он был здесь, обнимал меня. Мне ужасно не нравилось, что я так этого от него хотела. Что я хотела этого от кого бы то ни было. Я терпеть не могла нуждаться в людях. У них была склонность умирать на моих руках. Но в этот момент я бы многое отдала за две утешающие меня руки.

— Ma petite, ma petite, в чем дело?

Я позвала Ашера к телефону.

— Поговори со своим помощником. Спроси Ашера, был ли выбор. Если и были другие варианты, я их не видела.

— В твоем голосе что-то не то, ma petite. Что-то хрупкое. — Он прошептал последнее слово.

Я только кивнула, и вручила трубку Ашеру. Я отошла в сторону, крепко обхватив себя руками. Хрупкое, он сказал. Скорее уж испуганное. Сегодня ночью я испугала сама себя. Что-то в силе, которую я освободила, погасило факелы вокруг лупанария. Те из нас, кто еще держался на ногах, передвигались в свете горящих тел. Это была сцена точно из «Ада» Данте, и это сотворила я. Сила внутри меня сотворила это. Да, испуг — почти точное слово.

Дамиан подошел ко мне и шепотом поставил в известность:

— Джейсон ревет в душе.

Я вздохнула: «Прекрасно, все, что мне было нужно — это еще один кризис». Но не стала задавать вопросов. Просто пошла и постучала в дверь ванной.

— Джейсон, с тобой все хорошо?

Он не ответил.

— Джейсон?

— Я в порядке, Анита. — Его голос даже из душа звучал напряженным. Я вообще-то никогда не слышала раньше, чтобы он плакал, но именно так и звучал его голос, низкий от слез.

Я прижалась лбом к двери и вздохнула. Сегодня мне это совсем было не нужно. Но Джейсон был моим другом, и кого еще я могла послать его успокоить? Дамиан пришел с этим ко мне. Зейн был не из тех, кто может подержать за руку, а Шерри… Ну… послать утешать его другую женщину казалось трусливым. Ашер? Ну, уж нет.

Я снова постучала в дверь.

— Джейсон, можно мне войти на минутку?

Молчание. Если бы он хотя бы приближался к нормальному состоянию, он бы отвесил какую-нибудь шуточку, насчет того, что я наконец пожелала увидеть его в душе. То, что он совсем меня не дразнил, было определенно плохим признаком.

— Джейсон, можно мне войти… пожалуйста?

— Заходи, — сказал он, наконец.

Я открыла дверь, и теплый воздух заклубился вокруг меня. Я закрыла дверь за собой. Воздух в помещении был плотным и вязким от тепла. Было жарко, влага осела на всех поверхностях, как будто он открыл горячий кран до упора. Этого хватило бы, чтобы плоть отделилась от костей, если бы он был человеком.

Свет обрисовывал его силуэт на белой занавеске. Он не стоял. Он сидел под душем на полу, скорчившись.

Я сняла полотенце с сиденья табуретки и села, положив его на колени.

— В чем дело?

Он глубоко втянул воздух, и даже из-за душа я услышала его рыдания. Плач было слабым словом, он рыдал.

Я хотела видеть его во время разговора, но не хотела видеть его обнаженным. Выбор, опять выбор.

— Расскажи мне, Джейсон. Что не так?

— Я не могу избавиться от этого. Я не могу отчиститься.

— Ты говоришь метафорически или буквально? — спросила я.

— Оно на мне повсюду, и я не могу это смыть.

Я была трусихой и ханжой. Я взялась рукой за занавеску и медленно оттянула ее, пока не смогла увидеть его, не забрызгав водой всю ванную.

Джейсон сидел, плотно прижав колени к груди, сцепив вокруг них руки. От воды исходил жар, заставивший меня отодвинуться. Его кожа стала густо-вишневой, но и только. У меня к этому времени уже были бы волдыри или даже хуже.