Голубя тебе на грудь

   - Ты привязал кого-то к дереву? Мне придется его убить? - нахмурившись, с опаской глядел в спину быстро удаляющегося спутника. - Надеюсь, это хотя бы не человек?

   - Никого убивать не придется, - Кеане тоже остановился и обернулся.

   Барду показалось, что тот начинал раздражаться.

   - А как тогда? - музыкант скрестил на груди руки.

   Салум несколько секунд смотрел на Айрела с едва прикрытым недовольством, словно размышляя, зачем он вообще с ним связался и почему до сих пор не бросил на произвол судьбы. Вздохнул. Похоже, ему настолько не терпелось поскорей приступить к исследованиям, что все задержки в пути изрядно действовали ему на нервы.

   - Стекло. Много стекла. Большие прозрачные прямоугольники стекла. Ты сам говорил, что оно бьется при воздействии окиммы, - преувеличено терпеливо ответил оружейник.

   Бард недоуменно моргнул. Обдумал идею, а не позлить ли спутника еще немного в отместку за провокацию с Гединором, потом вспомнил о разнице в силе и решил на всякий случай не рисковать. Послушно побрел вперед, стараясь ступать аккуратней. Убедившись, что музыкант перестал тормозить, Кеане развернулся и снова устремился в одному ему известном направлении. Айрел наступил на засохшую колючку и болезненно поморщился. Заметив, что спутник ушел далеко вперед, тряхнул ногой, и побежал его догонять, стараясь не обращать внимания на несильную, но крайне неприятную боль.

   - Долго еще? - спросил он, поравнявшись с оружейником.

   Деревня уже скрылась из виду, недостроенная усадебка осталась еще дальше. Впереди из темноты постепенно проступали силуэты редких деревьев. Ночь была светлой, поле просматривалось вдоль и поперек, так что не приходилось опасаться столкновения с чем-нибудь типа стога сена или заблудшей овцы. Стерня сменилась мягкой травкой - зона покосов закончилась.

   - Не очень, - Кеане перешагнул через поросшую земляничником кочку.

   - Чудно, - Айрел ушиб мизинец о затаившийся в зарослях камень и в очередной раз взгрустнул об оставленных сапогах. - Боюсь, деревне придется пережить очередной хай, когда строители обнаружат пропажу стекла, - выдавил он сквозь зубы, стараясь внимательней смотреть под ноги.

   Бард не сомневался, что его спутник умудрился уволочь стройматериал никем не замеченным, так что все последствия, скорее всего, падут на ни в чем не повинных крестьян.

   - Не обязательно. Я предпринял меры.

   Музыкант недоверчиво уставился на собеседника. Понял, что не способен придумать, что за меры тот мог предпринять в данных обстоятельствах, и решил не забивать себе голову.

   Скоро певец заметил стекло. Его стопочки лежали у корней одного из деревьев обернутые плотной бумагой, перевязанные бечевкой, и издалека казались не то камнями, не то кочками. Мужчина прошел бы мимо, если б его спутник не устремился прямо к ним.

   - Значит так! - объявил Кеане, держа в руках пластину стекла. - Сначала выясняем радиус действия окиммы, максимальное расстояние, на котором она наносит ущерб. Стой тут, я отойду вон туда, - оружейник махнул в сторону черневшего вдалеке пня, - и буду медленно к тебе приближаться. Хотя нет. Сначала покажи мне, как она работает.

   - Ты же уже видел, - зевнул Айрел.

   Умом он понимал, что обязан знать, на что способно его оружие, однако предпочел бы это выяснить как-нибудь в другой раз, желательно днем. Пришлось напомнить себе, что подобный такой шанс может выпасть нескоро, а вот сон еще удастся наверстать.

   Салум стоял неподвижно и давил собеседника тяжелым взглядом, не собираясь комментировать его последнее высказывание.

   - Ну? - с нажимом проговорил он спустя несколько секунд, не сводя с музыканта требовательных глаз.

   Тот с вздохом активировал окимму. Черная лютня послушно возникла, приятно оттянув своим весом ладонь. Певец устроил ее в руках, осторожно провел пальцами вдоль струн, ощупал гриф, полюбовался игрой лунного света на полированном корпусе. Заметив, что оружейник стал каким-то недобрым, решил прекратить действовать ему на нервы.

   - Ты уверен, хочешь держать это в руках? - будничным тоном поинтересовался бард у нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу собеседника.

   Немного подумав, Кеане прислонил стекло к стволу ближайшего дерева и отбежал в сторону. Замер. Айрел снисходительно на него глянул, картинно откашлялся, принял одухотворенный вид, занес руку и в драматичном жесте опустил ее на струны. В воздухе повисло чистое протяжное "до". Спустя секунду взвился рой острых брызг. Мужчины рефлекторно отшатнулись и зажмурились. Музыкант осторожно приподнял одно веко и осмотрелся.

   - Ну вот. Нагляделся? - покосился он на оружейника.

   По лицу последнего медленно расползалась улыбка. Салум обратил на спутника горящие восторгом глаза, развернулся и побежал за следующим листом стекла - чтоб не перебить их все разом, от "склада" отошли подальше.

   - Как мало человеку для счастья надо, - подумал Айрел, провожая взглядом непривычно оживленного оружейника.

   Кеане вернулся, принеся в том числе и небольшое полешко.

   - Теперь выясним радиус действия, - объявил он, удобней ухватывая впивавшуюся ему в ладонь стеклянную пластину. - Когда махну рукой, начинай играть.