Голубиные дети

Его Мальчишество крепко обнял Пашку за плечи, обдав волной сладкого запаха, – и Долина возликовала. Король благостно махал своим подданным, а Пашке зудел в самое ухо:

– Улыбайся, улыбайся же. Помаши им.

И Пашка улыбался и махал. Рука короля до боли стискивала его, но Пашка не обращал на это внимания. Больше всего он боялся той минуты, когда ему, наконец, придётся что-то сказать толпе внизу.

Оглушительный свист раздался вдруг над самым его ухом. Король свистел прямо через зубы долго-долго, пока все не угомонились. Над озером повисло живое, нетерпеливое молчание. Король выступил вперёд и заговорил – негромко, но так, чтобы слышали все:

– Сегодня мы приветствуем новичка. Пашка – ещё один потерянный. Его, как и всех нас когда-то, оставили совсем одного, бросили на произвол судьбы, – король говорил как по писаному. – А потом явилась Белая дама и выкрала из родного мира.

По толпе пронёсся неодобрительный гул.

– Знаю-знаю. Мы все её очень любим, – король обратился к Пашке. – Если бы не Белая дама, возможно, твой брат вернулся бы за тобой.

– Обязательно вернулся, – поправил Пашка.

– Обязательно, – согласился король и вновь возвысил голос. – Но теперь уже не вернётся! Нет, теперь Пашка в другом мире. В Долине Потерянных. Но знаете, что я вам скажу?

Все затаили дыхание.

– Теперь Пашка один из нас! – воскликнул король.

– Один из нас! Один из нас! – грянули хором мальчишки. В воздух взлетали кулаки.

– И мы все вместе отлично повеселимся! Белой даме назло!

– Назло! Назло!

– И пусть она лопнет от зависти!

– Лопнет, лопнет!

– Ну что, новичок, какой игрой поделишься?

Момент настал. Король хлопнул Пашку по спине, и тот на ватных ногах вышел к жителям Долины. Все они были разного возраста, из разных миров, но одинаково потерянные, одичавшие.

Они затаили дыхание. Десятки глаз жадно впились в новичка. Это было в двадцать раз хуже, чем отвечать в классе у доски, в десять раз хуже, чем выступать на школьном вечере, и где-то в пять раз хуже, чем стоять в одних трусах перед врачами, когда у них консилиум, то есть совещание насчёт пациента. У Пашки затряслись коленки, во рту пересохло.

– Я… – проблеял Пашка. Голос срывался. – На самом деле я мало игр знаю, но…

По толпе пронеслось разочарование:

– Ну вот!

– И толку?..

– Бесполезный какой-то.

Пашка набрал в грудь побольше воздуха и выпалил, особо не рассуждая:

– Но можно придумать что-то новое, всем вместе! Мы с Максом, моим братом, всегда так делали. Просто придумывали. Можно устроить охоту за сокровищами, или соревнования, или… или… – Внезапная мысль увлекла его: – Или захватим Связующую голубятню и потребуем у Белой дамы, чтобы вернула нас всех домой! А? Как вам игра?

– Да!

Дружное ликование оглушило Пашку. Младшие прыгали на месте и обнимались, старшие потрясали в воздухе кулаками и свистели. Первые ряды протянули к Пашке руки, и он стал пожимать одну за другой.

– Качай его! Качай!

Пашку стащили с возвышения, десятки рук подхватили его и стали качать, даже немного подбрасывать вверх. Взлетая, Пашка хохотал от восторга и приятной щекотки в животе.

– Вот это игра! Вот это Пашка! – Король сдержанно аплодировал. – Верните же, верните мне его.

Волна мальчишеских рук вынесла Пашку обратно на ивовый корень, и король крепко обнял его.

– Только, – жестом он попросил тишины, – можно же ещё лучше.

Снова все навострили уши. У многих был изумлённый вид: куда уж лучше?

– Вот что мы сделаем. – Король расплылся в широкой улыбке. – Мы разрушим Связующую голубятню. До основания. Сотрём её в пыль. И свергнем Белую даму! Чтобы она! Больше никогда! Не крала! Детей! Кто со мной?!

– Да!

Конечно же, все были с королём. Восторг, неистовое безумство, настоящая буря перед битвой. Король купался в лучах славы.

Пашка замер в сторонке. Ужас оттого, какую кашу он заварил, медленно сдавливал голову. Взглядом он пытался отыскать в беснующейся толпе Рыжего или Шурика, но не мог, никак не мог.

– А теперь – пир! – объявил король.

С места он сиганул в озеро, вынырнул, отфыркиваясь, и поплыл под ивовые корни. Кто-то сдёрнул Пашку за ногу, и тот ушёл на дно солдатиком. Вода в озере оказалась холодной и чистой: откуда-то из-под земли били студёные ключи. Ступни коснулись мягкого песчаного дна, оттолкнулись – и Пашка вынырнул под ночное небо.

Мимо проплывали другие ребята, их лица едва угадывались в свете луны. Одни гребли как попало, вспенивая вокруг себя воду и брызгаясь, другие рассекали, словно рыбы, без лишнего плеска. Пашка поплыл вместе со всеми.

Озеро уходило глубоко под иву. Воздушные корни дерева нависли над Пашкой, словно скопище гигантских змей.

Свет луны почти не проникал сюда, и Пашка плыл медленно, на ощупь, огибая в темноте корни. Каждый такой был в обхвате как обычное дерево. Будто плывёшь по затопленному лесу. Если не перекличка мальчишек, он бы точно заблудился.