Голубое сало

– Вещество, энтропия которого всегда равна нулю. Температура его всегда постоянна и равна температуре тела донора.

– Где оно используется?

– Пока нигде.

– Тогда зачем оно понадобилось?

– Это в плюс-позите трудно обосновать…

– Не тяни муде, у меня мало времени! Говори быстро, по-русски и по делу!

– Ну, рипс,… Чистый Космос… Это вещество было получено случайно при пробной реконструкции скрипторов… то-ecть – тех, кто записывал свои фантазии на бумаге.

– Писателей, да?

– Да… их так раньше называли.

– И что?

– И… это вещество… то-есть… рипс… существование сверхизоляторов породило четвертый закон термодинамики.

– И что это за четвертый закон?

– В веществах LW-типа энтропия постоянна и не зависит от изменения температуры окружающей среды. И формула… но… я вообще-то человек далекий от точных наук… так что я не в плюс-директе…

– Кто ты по профессии?

– Биофилолог. Специализация – логостимул.

– А технари где ваши?

– Вы их убили.

– И ты не знаешь, для чего нужно голубое сало?

– Есть проект МИНОБО. Я не знаю подробностей… но, цзюй во каньлай… они делают реактор на Луне, реактор постоянной энергии. Он строится в виде пирамиды… пирамиды из сверхпроводников 5-го поколения и голубого сала… слоями… слоями… и он позволит решить в плюс-директе проблему вечной энергии.

– Реактор? И это все?

– Как – все?

– Ну, это голубое сало используется только в этом реакторе?

– Пока – да.

– А другое применение? Военное, например? Оружие из него нельзя сделать? Бомбы какие-нибудь?

– Я не знаю.. по-моему об этом не было разговоров… оружия из него делать не собирались.

– А яд какой-нибудь? Или орудия уничтожения?

– Нет. Оно не ядовито. Просто у него не совсем обычная атомная структура.

Иван угрюмо почесал седой висок:

– Оно хоть горит?

– Нет, нет. Его можно резать, расчленять на молекулы, но эти молекулы всегда будут выключены из процесса энергообмена.

– На хуй тогда я жизнью рисковал? – спросил Иван, выключая диктофон.

– Я… не понял, – Глогер тронул кончиками пальцев свои большие розовые губы.

– Я тоже ничего не понял! – Иван с горечью вздохнул, вытянул из-за спины обрез, достал патрон, вставил в казенник. – Скажи, скелет, ты послал бы своего брата на смерть ради какого-то малопонятного голубого сала?

Глогер посмотрел на окровавленные тела в инкубаторе:

– Нет.

– Я тоже, – Иван выстрелил Глогеру в лоб. Мозг Глогера брызнул на щит с предупредительной инструкцией. Височная пластина покатилась по мягкому полу.

Назад возвращались затемно. Допотопный снегоход, собранный еще в СССР, замаскированный сверху елками, вез семерых на северо-восток. Карпо сидел за рычагами. Мустафа, зажав между колен соленый олений окорок, ловко срезал длинные полосы темного мяса и раздавал сидящим в тесном салоне.

– Вернемся – вызову Ванюту на разговор, – вяло жевал солонину Иван. – Мы что ему – мыши полевые?

– Может, ты не понял чего? – спросил Николай.

– Я книг прочел больше, чем все вы. Он нас посылал за новым оружием, так?

– Так.

– А это что? – Иван пнул валенком мешок с голубым салом.

– А вдруг это и есть оружие? – спросил Коля Маленький. – Вишь, как светится!

– Это топливо для какого-то реактора на Луне, – угрюмо пробормотал Иван,

– А неблядское оружие? – поковырял в зубах Федор. – Где же оно?

– В пизде, – Иван поднял ворот полушубка, привалился в угол салона и тут же заснул.

– Да, – почесался Сергей. – Надо было блядское оружие брать, коли неблядского нет. Видали их автоматы? Называются «Циклоп».

– Страшно слышать тебя, брат Сергей, – покачал головой Николай. – Ты всерьез испоганиться захотел? В руки блядское взять? Завет нарушить?

– Брат Николай, не хочу я поганиться. Вторую зиму на оленине, да на кедраче доходим. Мы ж сегодня весь НЗ просадили, в бункере в этом. Из чего оленей бить будем, из пальца? Селитру-то раньше мая все одно не наковыряешь. Опять червей есть, как в прошлую весну?

– Не напоминай про червей, брат, – засопел Федор. – Лучше на черемше доходить, чем червяков глотать.

– Аооо! – зевнул Коля Маленький. – Как я живой остался – непонятно. Слава Земле, навели нас вовремя: блядовня жрать села. А то б разнесли они нас из своих циклопов. Приеду – оближу брату Ванюте ноги.

– Это не Ванюта наводил, а брат Алекс.

– Он?

– Он, а кто ж еще сквозь твердое видит?

– Светлая голова, дай Земля ему силы.

– Сколько проехали, Карпо?

– Спи, брат, – пробасил из кабины Карпо. – Назад против ветру валтузим! Вишь, пороша повалила.

– Хорошо – следы заметет…

К горе приехали только на рассвете. Белое северное солнце ненадолго показалось из-за неровного белого горизонта, Освещенная им гора могуче выступала над невысокими сопками. Широкое основание ее поросло кедрачем и лиственницами, круглая вершина сияла девственным снегом-

Когда подъехали к укрывищу, уставший, осунувшийся лицом Карпо заглушил мотор:

– Доползли, слава Земле. Подъем! Спящие в салоне братья зашевелились:

– Ой, Мать Сыра Земля, неужли дома?

– Карпо, сердешный, довез как в люльке…

– Ну, братья, а мне опять лето грезилось. Будто все за медвежьей ягодой идем, а брат Марко славицы поет…

– К трапезе опоздали, как пить дать…