Читаем Голубое сало полностью

Во время крушения овация гремела, не смолкая. И только когда распалось последнее слово, набережные постепенно смолкли. Толпа ночных зрителей оцепенела и, затаив дыхание, смотрела вниз.

Там шло лихорадочное движение: огни метались, роились, пытаясь выстроить вторую часть цитаты, но скелетоподобные полосы слов тут же разваливались на желтый бисер.

Когда ОДНИМ ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ВОПРОСОВ СОВРЕМЕННОГО ЦЕЛЕВОГО СТРОИТЕЛЬСТВА БОРО ЯВЛЯЛСЯ Я благополучно проплыло Второй Мост, разделяющий своим чугунным телом два сословия. Основные массы встретили огненные слова такой громоподобной овацией, что огни факелов затрепетали, грозя потухнуть.


Когда небо на востоке порозовело и перед остатком цитаты распахнулись устья Шлюза, овация смолкла. Люди на набережных опустились на колени. За Шлюзом начиналось Особое Пространство с бронзовыми берегами, золотыми дворцами и невидимыми храмами. Там было совсем немного зрителей. Всего 513. Но каждый из них стоил миллиардов простых смертных и каждый знал зачем этой ночью был ослаблен шов на факеле рядового Ивана Монахова.


Савелий сложил листки и передал магистру. Магистр посмотрел на них и убрал в карман.

– Знаешь, – Савелий снял очки, подышал на стекла и протер подолом своей длинной грязной толстовки, – у меня в хранилище 12 690 505 образцов русской земли. Плюс-минус два.

– А причем здесь… образцы? – спросил магистр.

– А притом, батенька, – Савелий сурово посмотрел на него. – Ты знаешь, что такое – плюс-минус два?

– Нет.

– Это две банки с землей, которые возникают из ничего. А потом опять исчезают. Две эдаких эфемериды, порожденные общей массой хранящейся здесь земли. А размах нашего хранилища тебе известен. У нас есть земля даже из-под брусчатки Красной площади. Со дна Байкала. С места, где пролилась кровь убиенного царевича Дмитрия.

– Я это все знаю, зачем ты сотрясаешь воздух?! – нервно воскликнул магистр.

– Я затем сотрясаю воздух, батенька, чтобы ты понял метафизику этих двух банок. Я их должен учитывать. Хотя я никогда не держал их в руках. И никто никогда не держал и не знает, что за земля в этих банках. А ты знаешь, ради чего я, мастер-землеед с двадцатилетним стажем, перевелся с шестого этажа в это хранилище? Чтобы когда-нибудь высыпать на свои ладони землю из этих плюс-минус двух банок Высыпать, съесть и умереть.

– Я понимаю, – нетерпеливо вздохнул магистр. – Но какое это имеет отношение к моей проблеме?

– А какая твоя проблема? – спросил Савелий.

– Я не хочу, не желаю видеть в своих руках чужие руки! – закричал магистр.

– Тогда клади голову на стол! – прикрикнул на него Савелий.

Магистр опустился на колени и положил свою массивную голову на край стола. Савелий двинулся вдоль стеллажей, глядя на этикетки, и скрылся за поворотом. Его не было долго. Все это время магистр стоял на коленях, прижавшись щекой к истертой клеенке. В глазах его стояли слезы.

– Ну вот… – появился Савелий с банкой в руке. – То, что надо.

– Какая? – спросил магистр.

– Из деревни Полушкино Костромской области.

– А что там?

– Там жила одна женщина в середине прошлого века. По фамилии Наделина. У нее под избой был погреб. Чистый аккуратный погреб, в котором ничего никогда не стояло– И эта Наделина каждый год рожала по ребенку от разных отцов. И сразу убивала его. Всего Наделина родила двадцать шесть детей. И ни один ни выжил. Зато каждое утро она спускалась в свой погреб и поливала землю своим молоком.

– Ты веришь в эту землю? – спросил магистр.

– Конечно, – Савелий открыл банку, золотой ложечкой зачерпнул земли, плюнул в ложку и образовавшейся кашицей залепил магистру ухо. Магистр повернул голову на другой бок. Савелий залепил ему второе ухо и пошел ставить банку на место.

Магистр встал с колен, стряхнул с пиджака крошки земли, положил кейс на стол.

Вернулся Савелий.

– Когда вынимать? – слишком громко спросил магистр.

– На третьи сутки, – сказал ему Савелий. – Только водой не смывай.

– Что?

– Водой, говорю, не смывай! Пальцами расковыряй! Или лакеев своих попроси! – закричал ему в лицо Савелий

Магистр кивнул и пошел к лифту

Савелий взял кейс, достал из кармана связку ключей, отпер узкую дверь в стене рядом с холодильником, зажег свет. Он стоял в кубическом помещении, заставленном ящиками с пустыми банками. Из стены выступал круглый люк с винтовым замком. Савелий покрутил колесо, отпирая люк, потянул за скобу. Толстая стальная крышка люка плавно отошла в сторону Савелий убрал очки в карман, прижал кейс к груди и прыгнул в круглую дыру.

Плавный пластиковый желоб понес его вниз, стал извиваться спиралью и вдруг обвалился вертикально: визжа, Савелий врезался в теплую прозрачную воду и долго всплывал, болтая тяжелыми ботинками и пуская пузыри.

– Ах-ты ебаный-смешной! – раздалось рядом с ним. – Все-таки пожаловал!

Савелий открыл глаза и жадно вдохнул теплый, насыщенный тончайшими ароматами воздух купальни. Над ним простиралась розовая полусфера купола, из центра которого он упал. Вокруг плескались искусственные волны. Трое деток подплыли к Савелию – золотобородый Тит, лысый вислоухий Вил и широколицый волосатый Кир.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книга Балтиморов
Книга Балтиморов

После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора. Сам он принадлежал к более скромным Гольдманам из Монклера, но подростком каждый год проводил каникулы в доме своего дяди, знаменитого балтиморского адвоката, вместе с двумя кузенами и девушкой, в которую все три мальчика были без памяти влюблены. Будущее виделось им в розовом свете, однако завязка страшной драмы была заложена в их историю с самого начала.

Жоэль Диккер

Детективы / Триллер / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза