Голубой трамвай

– И одежда у нас не снимается! – крикнул Веня. – Попробуйте, снимите, снимите!..

– Кто тебя научил провоцировать защитника на домогательства?

Веня хотел треснуть кулаком по столу. Но не треснул, а просто опустил голову.

– У меня смена кончилась час назад, – вдруг пожаловался капюшон. – Все празднуют, а я… почему я должен торчать вот тут с вами? Почему? Из-за каких-то детишек, которых какие-то взрослые втягивают в свои буцнутые игры….

«Почему?» – повторил про себя Вэн.

Все было неправильно. Все было бесполезно. Он же знал, как должно быть, – почему все пошло не так? В чем он виноват?

Веня разозлился и в самом деле треснул по столу – да так, что там остался след, а руку будто сплющили кувалдой.

– Кто вас научил нервировать защитника?! – подпрыгнул капюшон. Майка хихикнула.

Сейчас пройдет, думал Веня, закусив губу. Вот сейчас, и еще, и еще немного…

Все. Боли как не бывало.

– Эй! – вдруг позвал он и хихикнул сам. Капюшон обиженно вскинулся на него.

Это было нелепо до слез: несчастный шмыга держит в кабинете его и Майку – двух неуязвимых киборгов, которым никто и ничто в этом Вольнике не может причинить вред…

– Эй, – повторил Веня. – Можешь идти праздновать. А нам пора.

– Кто вас научил…

Но Веня уже бежал к окну, стараясь не думать, как это будет.

– Майка, за мной! – крикнул он и врезался головой в стекло.

Оно рассыпалось миллиардом осколков, и голова рассыпалась вместе с ним, и все осколки полетели вниз и там взорвались болью, и все сгорело в ней, и не было ничего, кроме боли… но скоро уже не было и боли, а были ноги, которые куда-то бежали, потому что знали – нужно бежать, и поскорее, и неважно, куда…

– Майка, – позвал Веня, когда понял, что у него есть голос. – Ты где?

Ее нигде не было. Была ночь и были люди где-то там, в конце снежной улицы. Кажется, они бежали к нему. Веня рванул дальше.

ОНА НЕ ПРЫГНУЛА, думал он, и все равно звал на всякий случай – «Майка-а!..»

– Да тут я, тут, – раздалось откуда-то сверху. – Оглох, что ли?

Он задрал голову на бегу и влетел в фонарь.

– Ну что ж такое!..

Шмыгун опустился ниже. Несколько пар рук втащили туда оглушенного Веню.

– Как ты… здесь… – бормотал он.

Перед ним сверкала щеками Майка.

Ее обнимала Мо.

За пультом горбился Дан, а сбоку сидел… Буц-перебуц, не может быть!

– Так же, как и ты. Прыгнула за тобой, и меня сразу сюда… – объясняла Майка, усевшись рядом. – Только ты, как прыгнул, сразу побежал куда-то, будто и не ушибся. Тебе что, совсем не больно?

– Не знаю… А вы тут зачем? – повернулся Веня к долговязой фигуре.

– Да так, – усмехнулся Иван Артурович. – Как ни странно, за нами не было хвоста. И это хорошая приме…

– Поверить не могу! – крикнула счастливая Мо. Она была на своей волне. – Небесная Мэй, Небесный Вэн… и даже Белодед! И все со мной! – Мо метнулась к Ивану Артуровичу и обняла его. – Ты буц, но я так рада, что ты вернулся! Моя тайна вернулась!..

– Тайна? – снова крикнул Веня.

* * *

– А теперь давай все сначала, – попросил он, когда все сидели у дедушек. – С самого-самого начала, и ничего не упусти.

Дедушкины глаза были точно, как у Мо – даром что в морщинах. Дедушка Топ даже не всхлипывал: когда столько удивительного сразу, мозг отключает эмоции, чтобы остаться на плаву.

– То письмо, – сказала Мо. – Которое нашли в чертежах… Дедушка Тип, прочти его.

«Дорогой Тип!

 – начал тот. – Если ты читаешь это письмо – значит, ты залез в мои чертежи, а я по какой-то причине не смог воспрепятствовать этому. Честно говоря, такой поступок не рассердил бы меня, а только наоборот. Ведь он говорит о том, что ты интересуешься клеткологией и, возможно, захочешь пойти по моим стопам. Я гордился бы сыном, который продолжил бы мое дело. Служи на благо науке, народу и его Кормчим! Неуклонно поднимайся по лестнице знаний – до самой ее вершины! Помню твои успехи, особенно в пятой шклетке твоей любимой школы, и жду новых! Любящий тебя отец».

– Ну вот, – кивнула Мо. – Видите?

– Что?..

– Это было очень легко. Честно. У вас дома только одна лестница, – Мо торжествующе улыбнулась, увидев, как переглядываются дедушки. – Как только я про это поняла, я сразу туда полезла – до самой верхней ступеньки.

– И?..

– И там… в общем, там тоже есть тайник. А в нем другое письмо.

– Какое? Где? Где оно? – загалдели все.

– Да там же, в тайнике. Я вначале его с собой таскала, а потом сложила обратно.

Дедушки снова переглянулись и выскочили из комнаты, подняв столб пыли. Все побежали за ними.

– Пустите… пустите, говорю! – толкалась Мо у лестницы. – Дайте я… я…