Голубые дирижабли

– Кан… – начинает Амрис мягко. Вздыхает. Я сжимаюсь и глотаю слёзы. – Я слушаю тебя, и…и мне больно и непонятно, когда, в какой момент ты в этой истории оказался один. Ты не говорил этого раньше или не говорил так подробно, и я понимаю сейчас, что я очень мало знал о том, что с тобой происходит. Ты говоришь всё время: «Понимаешь, Амрис» – а я ведь всё это время действительно не понимал. Я думал, что мы в этой истории вместе, но для тебя это не так… Для тебя это бесконечный, отчаянный и страшный ад, в который ты идёшь в одиночку, потому что боишься потерять меня…

– Понимаешь, Амрис, – перебиваю его я, мой голос дрожит и прерывается. – И даже сейчас, когда ты это говоришь, я очень сильно боюсь, что ты уйдёшь, узнав, что я делаю это не ради себя, а ради того, чтобы не потерять тебя. Как я мог сказать тебе это раньше, если я настолько этого боюсь?

Амрис зажмуривается, прижимает пальцы к вискам на секунду и ещё трёт лицо.

– Как я мог это проглядеть? – бормочет он.

– И если уж ты заговорил об этом… – начинаю я последний слой. Я не думал, что туда пойду, но я не могу и не хочу останавливаться. Сжимаю кулаки, пока ногти не начинают больно впиваться в ладони, а потом расслабляю ладони и вновь обхватываю руками живот. – Я понимаю, что это происходит в моей голове, но я перестал видеть тебя как друга. Я стал видеть тебя как… экзаменатора, что ли? Которому мне нужно представить результат, чтобы было что-то дальше! И сейчас я понимаю, что таким образом я сам отобрал у себя разрешение быть с тобой, пока я не представлю этот результат… А я… я соскучился по тебе, Амрис. Я соскучился по телепатическому полю, по чтению твоих мыслей, по чувствованию твоих состояний сразу во всей их полноте и больше всего я соскучился по тому, чтобы чувствовать всем своим существом твоё существо. Я люблю тебя очень сильно. Мне очень не хватает тебя. И… мне очень не хватает себя в том, как я люблю тебя, и вообще себя. Ты прав в этом. Я…

– Кан, Кан, подожди, – перебивает он меня и поднимает руку ладонью ко мне. Я останавливаюсь. – Я, кажется, выполнил задачу «Амрис, понимаешь…» и понял. Давай я обобщу, что я понял, и ты поправишь меня, если что?

Я киваю.

– Я предложил тебе сходить на Землю в женском теле, чтобы восстановить наслаждение собой и своей отдельностью, а ты услышал это так, что пока общность со мной тебе дороже собственных смыслов, я не хочу тебя или хочу только в определённом состоянии, и ты запретил себе быть в отношениях со мной, пока ты этого состояния не достигнешь? И в итоге у тебя нет ни своих смыслов, ни общности со мной, а есть персональный бесконечный ад, в котором тебе кругом плохо, смысла которого ты не видишь и в который ты идёшь забывать и мучительно вспоминать себя и меня, хотя больше всего ты хочешь просто быть со мной?

Я обдумываю его слова пару секунд и медленно киваю. Амрис шумно выдыхает. Протягивает ко мне руку.

– Иди ко мне.

От этих слов внутри меня как будто ломается стержень, на котором я до сих пор продолжал. Тело обмякает в кресле.

– Кан-Гиор.

Боги, сколько же во мне, оказывается, было страха и напряжения. И как блаженно хорошо без них. Только пошевелиться не могу…

– Иди ко мне, – повторяет он. Не дождавшись отклика, он резко встаёт, преодолевает два шага между нами, оглядывает меня, наклоняется, подхватывает и помогает встать. При его поддержке я могу встать, да. Стою, правда, нетвёрдо, и он, придвинувшись ближе, обнимает меня и берёт на себя часть веса моего тела.

– Опирайся, – говорит он. Обнимает меня крепче и касается губами моего уха. – Опирайся на меня. Ты в этом не один.

И я опираюсь. Всё равно кроме этого я сейчас ничего не могу.

– Вот и хорошо, – шепчет Амрис и переступает так, чтобы ему было удобнее поддерживать общий вес. Я слышу его дыхание и чувствую, как бьётся его сердце.

Постепенно я вновь начинаю чувствовать свои опоры и могу встать на них достаточно устойчиво, чтобы поднять руки и обнять его. Не вижу, но чувствую его улыбку. Медленно улыбаюсь сам.

– Я одного не понимаю, – говорит он мне на ухо. Я обмираю. – Чшшшш, всё в порядке! Всё в порядке…

Он оглядывается, не размыкая объятия, тянет меня за собой, мы делаем два шага, и он помогает мне опуститься на кровать. Помедлив, опускается сверху.

– Я одного не понимаю, – повторяет он. – С чего ты взял, что я тебя не хочу?

Проснувшись, не могу понять, где я. Выглядит, как гостиничный номер. Светлая мебель, светлые стены, растительный орнамент на текстиле.

Как я здесь оказался?

Замечаю часы на стене – полдень уже миновал. Вот это да.

Сажусь на кровати, оглядываюсь. На тумбочке у изголовья замечаю записку, написанную на листке из фирменного блокнота гостиницы. Блокнот и карандаш лежат рядом.

«Друг мой, у меня появилась одна идея.

Если она сработает, то скоро увидимся.

Если не сработает, пожалуйста, прости меня за этот опрометчивый план.

Люблю. А.»

Мне ничего не говорят эти слова. Ладно, пусть лежит. Мало ли.