Голый завтрак

Старики, сидящие на корточках, экскременты и ржавое железо в белом мареве жары, и до самого горизонта простирается панорама сплошь из голых идиотов. Полная тишина – речевые центры у них уничтожены, – лишь потрескивание искр да хруст опаленной плоти, когда они прикладывают электроды к спинному хребту. В неподвижном воздухе повис белый дым от горящей плоти. Группа детей привязала одного идиота колючей проволокой к столбу, развела у него между ног костер и со звериным любопытством наблюдает, как пламя лижет его бедра. Его тело, охваченное огнем, подергивается, как насекомое в агонии.

Как обычно, я отклоняюсь от темы. Вплоть до получения более точных сведений об электронике головного мозга главным инструментом следователя при атаке на подлинную личность объекта остаются наркотики. Барбитураты, разумеется, фактически бесполезны. То есть каждый, кого можно сломить подобным способом, не выдержал бы и тех детских методов, которые применяются в любом американском полицейском участке. При постепенно слабеющем сопротивлении нередко эффективен скополамин, однако он ухудшает память: агент может быть готов выдать свои секреты, но совершенно не в состоянии их вспомнить, при этом «легенда» и сведения о тайной жизни могут быть окончательно перепутаны. Во многих случаях добиться успеха позволяют мескалин, хармалин, ЛСД-6, буфотенин, мускарин. Балбокапнин вызывает состояние, близкое к шизофренической кататонии… наблюдались случаи автоматического повиновения. Балбокапнин – это депрессант, действующий на затылочные доли мозга и, возможно, выводящий из строя двигательные центры в гипоталамусе. Другие препараты, вызывавшие шизофрению на стадии эксперимента, – мескалин, хармалин, ЛСД-6, – являются стимуляторами затылочных долей мозга. При шизофрении затылочные доли стимулируются и угнетаются попеременно. За кататонией нередко следует период возбуждения и двигательной активности, в течение которого псих носится по больничным палатам, доставляя всем массу хлопот. Безнадежные шизики иногда полностью отказываются от движения и всю жизнь проводят в постели. «Причиной» шизофрении (причинное мышление не позволяет точно описывать процесс обмена веществ – недостатки существующего языка) считается нарушение регулирующей функции гипоталамуса. Автоматическое повиновение лучше всего достигается путем чередования доз ЛСД-6 и балбокапнина, причем балбокапнину придает силу кураре.

Существуют и другие приемы. Объекта можно довести до глубокой депрессии, вводя большие дозы бензедрина в течение нескольких дней. Психоз можно вызывать непрерывным введением больших доз кокаина или демерола либо резким отнятием барбитуратов после продолжительного приема. Можно вызвать привыкание к дигидрооксигероину и резко отменить прием препарата (это соединение вызывает привыкание впятеро быстрее и сильнее, чем героин, и отнятие переносится во столько же раз тяжелее).

Есть различные «психологические методы» – например, принудительный психоанализ. Ежедневно в течение часа объект должен высказываться по спонтанной ассоциации с каким-либо словом (в тех случаях, когда время не ограничено). «Ну-ну, давай не будем упираться, малыш. А не то папочка позовет злого человека. Возьми-ка маленький переносной коммутатор».

Случай с агентессой, которая забыла собственную подлинную личность и стала жить по легенде – она до сих пор работает поварихой в Аннексии, совершенно не умея готовить, – натолкнул меня на другую мысль. Агента учат отказываться от своей агентской личности и отстаивать легенду. Так почему бы не согласиться с ним, применив прием психологического джиу-джитсу? Предположить, что легенда и есть его настоящая личность, и другой у него нет. Личность агента прячется в подсознании, то есть выходит из-под его контроля, и докопаться до нее можно при помощи наркотиков и гипноза. Такой подход позволяет превратить добропорядочного гетеросексуального обывателя в гомика… то есть укрепляя и поддерживая в нем неприятие обычно скрываемых гомосексуальных позывов, лишить его в то же время доступа к пизде и подвергнуть гомосексуальной стимуляции. Потом наркотики, гипноз, и…», – Бенвей изобразил типичного гомика.