Гомер

Наименьшей героизации подверглись образы Аполлона, Ареса и Посейдона. Знаменитые художественные функции Аполлона представлены у Гомера очень слабо. Кроме известного конца I песни "Илиады", где он аккомпанирует на лире хору Муз (603 слог), эти функции упоминаются только в "Одиссее", VIII, 487 слог. Там говорится о научении певца Демодока Аполлоном и Музами (сравните 44 слог, где говорится просто о "боге"). Моралистическая критика зверств и всего характера Ахилла, вложенная в уста Аполлона (Илиада, XXIV, 39–54), противоречит аморальному облику самого Аполлона. Гораздо более героичен у Гомера образ Муз, дочерей Зевса, богинь пения и музыки (Илиада, I, 1, II, 484–487, Одиссея, I, 1, VIII, 43, 73, 479, XXIV, 60). В Аресе, кроме того, может быть, что он сын Зевса, вообще нет ничего героического. В Посейдоне у Гомера героизм выражен тоже слабо. Он является прародителем феаков будучи отцом Навситоя и дедом Алкиноя (Одиссея, VII, 56 слог). Как и Аполлон, он тоже помогает героям и агитирует ахейцев на выступление (Илиада, XIV, 363–391).

Окружением олимпийских богов являются Ирида — Радуга, вестница богов; Осса — Молва, тоже вестница Зевса (Илиада, II, 93 слог, Одиссея, XXIV, 413 слог); Геба — богиня вечной молодости (например, Илиада, IV, 1–4); отрок Ганимед — виночерпий Зевса (XX, 234); Фемида — богиня правосудия и правопорядка (Илиада, XV, 87, 93, XX, 4–7, Одиссея, II, 68 слог); Оры — олимпийские привратницы (Илиада, V, 749–751, XXI, 450, Одиссея, II, 107 слог, X, 469–471, XXIV, 343 слог); Хариты, богини прелести, красоты и изящества (Илиада, V, 337 слог, Одиссея, VI, 18 слог, 236 слог, VIII, 362, XIV, 267 слог, XVII, 51, XVIII, 192, 382 слог); Пеон — врачеватель (Илиада, V, 401 слог, 899–901, Одиссея, IV, 231 слог). Все это окружение олимпийских богов отличается иной раз гораздо большей красотой, гармонией, изяществом и пластическим оформлением, чем даже сами олимпийские боги, которые, несмотря на свою героическую сущность, содержат у Гомера огромное множество стихийных, бурных и буйных и вообще хтонических черт.

б) Поднебесные божества. Гелиос — солнце и другие светила мифологически представлены у Гомера слабо. Знаменитые коровы и овцы Гелиоса на Тринакрии уже в древности понимались аллегорически, поскольку здесь было 7 стад по 50 голов, т. е. 350 коров и 350 овец, понимавшихся как 350 дней и 350 ночей года. Они пасутся на острове Тринакрии, где их охраняют дочери Гелиоса и Неэры Лампетия и Фаэтуса. Интересно, что эти стада не плодятся и не погибают, что действительно указывает на какую-то обобщенность данного мифологического представления (Одиссея, XII, 130 слог) Вместе с тем до забавности милым противоречием у Гомера является то, что голодные спутники Одиссея перерезали лучших из этих коров Гелиоса и питались ими в течение шести дней (352–398). У Гомера здесь целый большой рассказ о поведении Гелиоса и реакции Зевса на это, равно как и о последующей гибели единственного корабля Одиссея. Несомненно, стада Гелиоса представлены у Гомера чересчур обыкновенно в противоположность какому-то их былому отнюдь не бытовому, но космическому значению. От этого последнего здесь остался только рассказ о чудесных знаменьях, которые являли шкуры и мясо убитых коров, ползавшие и мычавшие. В антропоморфном виде Гелиос представлен у Гомера еще как соглядатай любовного свидания Ареса и Афродиты и как разгласитель этого секрета (VIII, 270 слог, 300 слог).

То, что дочерью Солнца является волшебница Кирка, тоже указывает на слишком большое очеловечивание и снижение образа этой Кирки, потому что такое мировое и всезначащее божество, как Солнце, едва ли могло иметь столь обыкновенных и человекообразных детей. Правда, Кирка — волшебница, а не обыкновенный человек. Тем не менее у Гомера ей приписаны черты очень позднего общественно-исторического развития: она живет в прекрасном доме, вокруг которого находятся привороженные ею львы и волки; она прекрасно поет и ткет легкие и тонкие ткани. У нее чудные волосы (X, 211–223); она влюбляется в красивого мужчину Одиссея: его купает, натирает маслом, одевает, усаживает в кресло, кормит и снабжает его всякого рода деловыми советами (334–374, 459–540). Спутников Одиссея она тоже всех купает в ванне, тоже натирает маслом, одевает в шерстяные одежды (449–451). В течение целого года Одиссей является ее мужем. В течение целого года он ест у нее "обильное мясо" и утешается сладким вином, и не только он, но и все его спутники (466–469). Вся эта эстетика и эротика далеко ушла от дикого хтонизма такого стихийного явления, как солнце, и от такой первобытной практики, как колдовство.

Весьма характерно для Гомера, что у него совершенно отсутствует Селена-луна в качестве богини, и слово эта употребляется только в нарицательном смысле. Ведь гомеровский мир — это по преимуществу солнечный мир, т. е. светлый и героический. Поэтому богиня луны была бы для Гомера чересчур хтонична и. первобытна.