Гончаров

«Обломов» — произведение, проникнутое евангельской идеей, это роман о русском человеке и его исторической драме. Но это и мировой роман. Несмотря на то что раздавались мнения, будто в Обломове «мы имели дело с психологией одного только определённого класса, и то лишь в определённый момент его исторической жизни»,[207] Илья Обломов — это не какая-нибудь калька с местных нравов. Художественный гений Гончарова создал поистине мировой образ, охватывающий типические черты психологии не только русского человека. По глубине типизации это столь же значимый образ в мировой литературе, как Гамлет и Дон Кихот. Переводчик произведений Гончарова на датский язык П. Ганзен писал: «В Обломове я нашел столько знакомого и старого, столько родного… и в нашей милой Дании есть много «обломовщины»»… Западник, знаток европейской, в особенности английской литературы A.B. Дружинин по выходе романа написал: «По лицу всего света рассеяны многочисленные братья Ильи Ильича»*. Английский ученый Э. Рис уже в XX веке отмечал: «Тайные следы Обломова существуют в каждом человеке, где бы он ни находился…»

[208] Образ Ильи Обломова несет в себе явные и скрытые переклички с образами мировой литературы, такими как Гамлет, Дон Кихот и другие. Роман стал одним из вершинных достижений мировой и русской литературы. Образ Ильи Обломова в наибольшей степени представляет в русской литературе XIX века русский национальный характер. В этом плане с ним не может сравниться ни один другой художественный образ, созданный в русской классической литературе.[209]

Свои «Обломовы» были вслед за Гончаровым созданы и в других национальных литературах. Роман был переведен на многие языки мира.

Успех романа превзошел все ожидания Гончарова. Недаром И. С. Тургенев сказал о романе: «Пока останется хоть один русский — до тех пор будут помнить Обломова». Было ясно, что «Обломов» — произведение нерядовое. В самом деле, роман имеет необычный даже для русской классической литературы масштаб обобщения. В нем выразился в наиболее полном виде русский национальный менталитет. Недаром А. Н. Толстой написал A.B. Дружинину: «Скажите Гончарову, что я в восторге от «Обломова» и перечитываю его еще раз. Но что приятнее ему будет — это то, что «Обломов» имеет успех не случайный, не с треском, а здоровый, капитальный и не временный в настоящей публике». Философ B.C. Соловьев считал, что Гончаров создал «такой всероссийский тип, как Обломов, равного которому по широте мы не находим ни у одного из русских писателей».

В самом деле, «Обломов» не просто имел успех у читающей публики. Роман утвердил писательский авторитет Гончарова настолько, что он, по сути, признаётся классиком русской литературы, главой школы русского романа ещё при жизни. «Обломовым» интересуются буквально все слои общества, даже сам император Александр II. Министр народного просвещения Е. П. Ковалевский 25 февраля 1859 года, сразу после выхода второй части «Обломова», составляет для царя рапорт о первых двух частях романа как о произведении, выходящем «из ряда обыкновенных явлений беллетристики». «Достоинства сочинения заключаются в художественном изложении и глубокой разработке подробностей, составляющих отличительную черту замечательного таланта г. Гончарова…».[210] 27 апреля Е. П. Ковалевский пишет новый рапорт на имя Александра II с кратким изложением окончания романа «Обломов»: «Большой роман г. Гончарова кончен. Литература наша получила в нем капитальное приобретение…»[211]

В храме Святого Пантелеймона

После заслуженного триумфа романа «Обломов» Гончаров решается вновь — и уже твёрдо — вернуться к мысли об окончании последнего романа трилогии — «Обрыв». Это произведение вбирает в себя уже более широкий спектр «русских вопросов» и пишется Гончаровым с другим настроением. Кажется, что-то переменилось и сдвинулось в самом времени, в самой атмосфере эпохи. Многие люди гончаровского круга начали заметно праветь в своих взглядах уже в конце 1850-х — начале 1860-х годов. Выразилось это в том числе и в осязаемой тяге этих людей к церкви. Гончаров, скорее всего, никогда не порывал с церковью, но до конца 1850-х — начала 1860-х годов ни положительные, ни отрицательные сведения по этому вопросу не фиксируются в документах. Во всяком случае, его церковная жизнь не демонстрируется и не акцентируется им самим. Со временем это изменилось. При скудости сведений о жизни писателя мы не можем точно сказать о том, какие храмы посещал Гончаров как прихожанин в течение своей жизни. Такие сведения есть лишь о храме святого великомученика Пантелеймона, да — эпизодически — ещё о двух-трёх церквях. А ведь проявления человека в его отношениях с церковью очень многое проясняет! В том числе и в случае с автором «Обломова».