Гончаров – детектив

Вера быстро опустила взгляд, и Тушин это заметил. Он положил свою крепкую руку на ее и почувствовал, как она дрожит. Остальные гости не знали, как на все это реагировать. Бабушка, сидевшая во главе стола, тоже замерла и оперлась на палку, как бы желая подняться. Волохов же как будто ничего этого не заметил и как ни в чем не бывало вошел в комнату, снял шляпу и раскланялся. Черные длинные волнистые волосы, блестящие глаза, прямой нос… Марк был неотразим и знал об этом. Он обвел всех пристальным взглядом.

– Господа! Я сейчас уйду! Не буду мешать вам вечерничать. Но сегодня в полночь мне нужна женщина, и я буду ждать ее в беседке у обрыва. Поэтому с ней я не прощаюсь, но с остальными было приятно встретиться вновь, хотя и не со всеми, а с кем-то и познакомиться!

Затем он засмеялся, надел шляпу, запахнулся в плащ и вышел. Дверь закрылась. Тушин вскочил и быстрым шагом последовал за ним.

Все обернулись к бабушке. Она уже стояла, держась за ручку кресла, и казалось, что хотела что-то сказать, но не сказала, только нехорошо посмотрела им вслед.

Райский вышел вслед за Тушиным и увидел, что тот стоит рядом с Марком и у него сжаты кулаки. Оба с ненавистью смотрели друг на друга. Казалось, стычка неминуема. Но неожиданно Тушин произнес.

– Я еще тогда все сказал, больше повторять не буду. Двоим нам здесь тесно. Уходи! Ясно?

Марк пожал плечами, усмехнулся и пошел прочь. Тушин и Райский переглянулись, а потом вернулись за стол.

Бабушка уже опять сидела и казалось, что гроза миновала, но вдруг она произнесла.

– Зачем ты его привел, Борис?

Райский извиняюще развел руками.

– Я не при чем, честное слово, я не знаю, как так вышло. Встретил Марка в деревне, оказывается, он здесь какое-то время уже живет, он спросил что-то про нас, я ответил, что Вера тут. А дальше вы сами все видели… Он как-то дошел со мной до дверей и зачем-то вошел следом. Прошу мне извинить! Но, честное слово, я не хотел, чтобы так получилось. Но нельзя ли мне чашку чая? Очень пить хочется.

Никто не понимал, что же это было, но все молчали. Чай, в конце концов, Райскому налила Лизавета Александровна и передала ему чашку.

Он стал его медленно пить и на его лице появилось что-то наподобие улыбки. Другие тоже звякнули ложками. Иван Иванович поцеловал Веру в щеку, и она чуть-чуть улыбнулась ему в ответ. Атмосфера за столом стала понемногу улучшаться. Штольц рассказал забавную историю, ее стали обсуждать, и скоро, казалось, о приходе Марка все забыли. К тому же Вера вспомнила вдруг про кувшинчик вина, сказав, что это наливка из ягод, сделанная по бабушкину рецепту. Все ее попробовали, и, хотя дамам она показалась слишком крепкой, мужчины, наоборот, оценили оригинальный вкус напитка.

Скоро все встали из-за стола, и через какое-то время из дома вышла большая компания. Это были две супружеские пары – Тушины и Штольцы, а также Лизавета Александровна Адуева, они все решили немного прогуляться.

Райский же ушел к себе во флигель и стал смотреть на удаляющуюся группу через окно. Но образ приехавшей дамы его так и не отпускал.

– Как же она хороша! И черт дернул ее сюда приехать! Нет, надо обязательно написать ее портрет! Такая настоящая русская красавица!

Наконец, когда фигуры удалились, Борис вышел из своего укрытия и спустился по ступенькам.

Александр Адуев тоже следил за уходящими людьми, но, когда они скрылись в парке, он из большого дома не вышел, хотя свою комнату все-таки покинул.

Иван Иванович же увел своего друга Андрея Ивановича вперед, потому что ему явно хотелось что-то тому сказать наедине, и он сразу начал разговор

– Андрей, прошу тебя, ответь мне только честно, что бы ты сделал, если бы оказался в моем положении?

– Не знаю, клянусь тебе. Хотя… Я женился на Ольге, когда она любила Илью Ильича Обломова, и вполне возможно, что любит его и сейчас. И если бы он через несколько лет после этого не ушел в мир иной, я просто не знаю, чем бы все это закончилось. Понимаешь, я очень люблю Олю … Очень…

– Понимаю. А я люблю Веру… И какой же тогда выход?

– Не знаю. Точнее, я знаю только про себя. И я, наверное, убил бы Илью. Убил… Но он вдруг взял и умер…

– Понимаю…

И они оба стали смотреть из беседки на Волгу…

Вера же медленно шла по аллее между Ольгой Сергеевной и Лизаветой Александровной. Сначала все хранили молчание, но Вера понимала, что, хотя подруги и уважительно молчат, им все-таки надо как-то все объяснить.

– Это был Марк…

Все три дамы сразу остановились.

– Марк? Тот самый человек? Вера, это у тебя с ним были какие-то сложные отношения?

– Сложные? Нет, никакой сложности вообще не было. Наоборот все было очень просто. Я его очень любила. Очень… И…

– Что, Вера?

Но та ничего не ответила.

– Верочка, что с тобой?

– Ничего.

– Но почему тогда вы сейчас не вместе?

– Не знаю. Наверное, судьба у нас такая! Как видите, я вышла замуж за Ивана Ивановича.

Лизавета Александровна дотронулась до ее руки.

– Тушин очень хороший! Очень! Ты все правильно в жизни сделала, Верочка.

– Я знаю, Лиза.

Но тут Ольга, глядя куда-то в сторону, неожиданно тихо произнесла.