Гончие Дзара

Но сержант не переставал скалиться. Казалось, вся эта толкотня и шум его вообще не заботили. Только я.

— Ну другого-то уже не будет. Впрочем, твое имя мне известно, Риши Динальт. А вот ты обо мне слышал едва ли. Я — Джерик Т’анн.

— Вы правы — не слышал.

— Жаль. Я ожидал, что твой друг будет с тобой пооткровенней.

— Друг? Это который?

Он усмехнулся и со значением шепнул:

— Убийственный.

Аргус, тут же сообразил я, хоть вслух и не сказал, вместо этого внимательней вгляделся в лицо сержанта.

Там, в подворотне было недостаточно светло, чтобы приметить детали, но на площади, отлично освещенной фонарями, в глаза бросалась его неестественная, почти синюшная бледность. И горящие гипнотическим энтузиазмом серые глаза…

— Кто вы такой, Джерик Т’анн?

— Не волнуйся. Скоро узнаешь. А теперь, не мог бы ты вернуться к фонтану? К тому самому, откуда вещает этот бородатый болван. Хочу, чтобы было виднее.

— Виднее что?

— Как я тебя казню.

Я споткнулся на ровном месте, однако крепкая рука не дала мне растянуться на брусчатке. Резко оглянувшись, я уставился на сержанта, пытаясь удостовериться, что все верно расслышал.

— У-у-у, как глазки-то выпучил! — хихикнул тот. — Не стоит. Не поможет. Ты же не думал, что куаты оставят тебя и предателя-Аргуса в покое, а? Ну-ну, не дергайся, а то палец ненароком может соскользнуть и привет — получится не так показательно.

Слушая его, я все никак не мог решить, что должен испытывать. Я разрывался между желанием умчаться в ужасе и расхохотаться. Этот Джерик Т’анн, неважно был он куатом или нет, кажется, слишком много о себе возомнил. И ладно бы просто попытался прикончить, как любой адекватный последователь Шиан И, так он заговорил о какой-то там казни. Ну, серьезно. Кто на это вообще может купиться?

— Раз вы знаете, кто я, то должны знать и что я могу тут устроить, — наконец сказал я. Спокойно, насколько мог.

Реакция сержанта немного выбила меня из колеи. Он заржал. Да так, что на мгновение у меня даже ухо заложило.

Когда приступ необузданного веселья миновал, он проговорил:

— Так ведь мне того и надо, дуралей. Я хочу, чтобы ты вышел из себя и чтобы показал всем этим… людям, что ты такое, что ты за существо.

— Зачем?

— А ты не понял? Нужно, чтобы они своими глазами увидели, как хитроумна и опасна Тень.

— И как только Риомму под силу их защитить?

— Соображаешь. Сейчас они в ярости и требуют, чтобы мы убрались, но вот появляется страшное чудище, устраивает небольшой тарарам с парочкой жертв — и теперь им уже не обойтись без защиты Империи и Ордена куатов.

— И вам не жалко тех, кто может случайно пострадать?

Он равнодушно пожал плечами:

— На войне как на войне — жертвы среди мирного населения неизбежны. Тем более, когда на кону стоит так много.

— Какой Риомму прок от Боиджии?

— Ну ты палку-то не перегибай. Даже в том, чтобы прикидываться дураком нужна мера. У этой планеты много любопытных секретов, и тебе об этом хорошо известно, парень. Здесь есть нечто, интересующее нашего Старейшину, но прежде, чем приступить к поискам, нужно избавиться от парочки препятствий. Смекаешь, о ком я?

— Обо мне и Аргусе?

— Точно. А теперь давай-ка выйдем на самое видное место и сделаем все, как положено. Красиво и драматично.

С этими словами он подтолкнул меня обратно к фонтану, где сотрясавший воздух бородатый оратор едва ли не бился в припадке. По крайней мере, по-другому воспринимать его странные телодвижения у меня не получалось. В ушах шумело и может поэтому я больше не слышал ни слова из того, что он вещал. Проталкиваясь в толпе, которая, в отличие от оцепивших площадь риоммцев, не желала замечать, что творится у нее под носом, я пытался продумать варианты бегства. Естественно, что применение грубой силы я не рассматривал. Еще я также не мог не думать о том, что Аргусу о ловушке неизвестно и что, вернувшись после обыска руин, он может оказаться в самом ее эпицентре. И все благодаря тому, что я не сумел исполнить его простую просьбу и, как водится, вляпался в дерьмо по самые уши.

Продвижение сквозь толпу казалось мне натуральным шествием на эшафот. И пускай я никогда прежде не подвергался общественным наказаниям и даже сторонним наблюдателем не был, цеплявшиеся друг за друга ноги как будто бы знали все сами.

— Давай же, пошевеливайся! Не будем тратить на это все утро.

Я оглянулся через плечо и наградил сержанта презрительным взглядом.

А тот только подмигнул.

— Я знаю, не всегда приятно делать так, как говорят другие, но тут уж иначе никак.

Проглотив его ехидную ремарку и припомнив все меры предосторожности, которыми Аргус озаботился по прибытии сюда, я не удержался от вопроса:

— Как вы узнали, что мы с серым стражем на Боиджии?

Успев отвернуться, я не увидел, но почувствовал, как изменилось сержантское лицо.

— Не называй его серым стражем, — мрачно проговорил он.

— Иначе — что? — тут же фыркнул я. — Убьете меня?

Давление бластера, упиравшегося мне в поясницу, значительно усилилось.

— Эй, не нарывайся, — предупредил сержант. — Думаешь, так хорошо знаешь своего дружка-беглеца?

Пришлось отпарировать:

— Я знаю о нем все, что мне нужно знать.