Гончие Дзара

— Ах, да! Ведь ты у нас выше всего этого. Не убегаешь. Не прячешься. Только послушно топаешь туда, куда укажут, и делаешь то, что скажут. Твой брат. Диана Винтерс. Шаманка. — Т’анн выдержал паузу, подмигнув. — И, разумеется, Ди Аргус.

Я лишь качнул головой:

— Не поэтому.

Т’анн показался искренне удивленным. Он явно не рассчитывал на столь равнодушный ответ. Даже идиотская ухмылка чуть поугасла. Похоже, на его взгляд, перечисление имен тех, с кем я особенно сближался, должно было произвести на меня некоторое впечатление или что-то типа того.

Куат поинтересовался:

— Вот как? А почему же тогда?

Увидеть растерянность на его лице оказалось приятно. Даже кончики пальцев слегка защекотало. Не знаю, заметил ли сам Т’анн, как между ними проскочили тоненькие красноватые разряды. В итоге я вернул ему улыбку со словами:

— Потому что все, что вы знаете о Тени, не имеет ничего общего с реальностью.

— Да ты что?! — Кажется, мне все же удалось снова поднять Т’анну настроение. По крайней мере, мерзкий оскал еще раз наполз на лицо куата. — И что же это значит? Выползающая из тебя черная херня такая особенная? Еще более необыкновенная, чем та, что дает поганым лейрам залезать в чужие мысли? — И не дождавшись ответа, сплюнул. — Тени есть Тени, Риши. Черные или невидимые. Какая разница?

— Разница в том, что эта черная херня я и есть!

Прежде, чем Т’анн успел что-нибудь ляпнуть, я, напитав тело ихором, набросился на него.

Прыжок получился что надо! Неожиданный и мощный, как бросок дикого китха из засады.

Т’анн не сумел вовремя среагировать, за что и получил моими пятками прямо в грудь. Отлетев назад на несколько метров и еще проехав парочку на заднице, он тут же выпучил на меня свои бешенные глаза.

Аккуратно приземлившись на четыре конечности, я распрямился и с легкой надменностью поинтересовался:

— Увидел разницу? Или еще показать?

Но Т’анн лишь зарычал, резко перекувыркнулся и вновь оказался на ногах. Ударив клинками друг о друга, он с дикой злобой, исказившей его лицо, понесся в мою сторону.

Ихор клубился вокруг меня почти непроницаемой искрящейся тучей, вырываясь из моих пор и проникая обратно в тело, продолжая напитывать слабые человеческие кости и мышцы своей мощью. Поток темной энергии, заструившийся по жилам, рождал внутри бурю, грозившую поглотить все и вся. На короткий миг я задохнулся от переполнявшей меня силы, а когда увидел в опасной близости куатское лицо, среагировал как всегда рефлекторно — легко увернулся от смертоносного рубящего удара, а потом сопроводил его парочкой увесистых оплеух.

Это было удивительно, ведь прежде я никогда не вытворял чего-то подобного, но и приятно. Мои руки, превратившиеся в эдакие дымные звериные лапы с длиннющими когтями, казалось, могли бы переломить его хребет. Раньше был нужен монстр, которого приходилось выманивать и заставлять что-то делать. Но с тех пор, как мне пришлось заново родиться на Шуоте, изменилось не только мое взаимодействие с Тенями. Изменился я сам. Я сам мог творить все, что мне вздумается, не оглядываясь больше на отсутствие лейровских знаний, искусственные ограничители Гугсы или собственный страх. Требовалось только желание. И сейчас я больше всего на свете желал убить этого куата, эту чертову гончую Дзара своими собственными руками.

Трижды поздоровавшись с брусчаткой, Т’анн едва ли не брызгал слюной. Дикий коктейль из недоумения, беспомощности и злости превратил его в бешеное чудище, и это моментально напомнило мне о том, что Аргус с его темпераментом до столь неприглядного вида все же никогда не опускался. Этот же был натуральным животным. Он рычал и лаял, неуклюже размахивая энергоклинками, и просто не вязался с образом неодолимого серого стража.

Т’анн заговорил только тогда, когда ему не удалось надеть меня на стрекочущие энергетические лезвия в четвертый раз. И то, с каким трудом ему давалось каждое слово, бросалось в глаза.

— Замечаешь, как сущность становится натурой?

Я все еще находился под действием адреналина и жажды убийства, а потому прошипел:

— Лучше заткнись.

Куат, однако, не обратил на мои слова внимания. С видимым усилием поднимаясь на ноги, но все еще не деактивируя оружие, он продолжил выплевывать слово за словом:

— Твое темное естество постепенно берет верх над человечностью, за которую ты так усердно цепляешься. Что дальше? Убьешь меня? Но ты разве не понял, что меня не убить. Как и Аргуса. А знаешь почему? Потому что мы оба уже давным-давно мертвы! Ха-ха-ха!

Его отвратительный и немного визгливый смех заставил меня сморщиться и слегка растерять рвение оторвать ему голову. То, что Т’анн сказал об Аргусе едва удивило. Но не потому, что не вызывало доверия, а из-за моих собственных подозрений, копившихся с тех пор, как я начал лучше узнавать Ди. Тема смерти, пусть и вскользь, но касалась его уже не раз и почти всегда наталкивала на размышления. Касались они в первую очередь Майры Метары и склонности этой дамочки к противоестественным экспериментам по выведению сверхсолдат, покорных исключительно ее воле.