Гонцы смерти

Счастье сыщика похоже на любовную охоту. Оно улыбается лишь тем, кто верит, что рано или поздно своего добьется. Через день гаишники нашли и «Жигули» физика. Чеченцы, получив машину на запчасти, пожадничали и, перекрасив, толкнули ее заезжему «братку» из Твери, которого и прихватили шустрые постовые из Солнечногорска. Эксперты нашли на стекле пальчики, как выяснилось позднее, они принадлежали Нортону. Через пару дней, поняв, что ему шьют чужую мокруху, раскололся и «браток», вывел на чеченцев, которые опознали по фотографиям Нортона и Гжижу, заявив, что получили машину от них. Но того, кто их свел, они не знали. Сказали, что незнакомец позвонил от Толика, сказал, какой товар и сколько он хочет получить, назвал место, где им передадут «жигуленок». Толя же, почуяв недоброе, подался, видимо, в бега, потому что нигде отловить его муровцы пока не могли.

Эта раскрутка убийства заставила Питера притормозить с отъездом. Он лишь отправил Надю обратно в Гармиш. Провожая ее в аэропорт, Реддвей выглядел грустным. Надя понимала его состояние и на прощание сказала, что ему не нужно ничего менять, да и она не хочет строить свое счастье на несчастье его жены и сына.

— Берите пример с Турецкого, — усмехнулась она. — Он, по-моему, влюбляется во всех женщин, которых встречает на своем пути, и не мучается, когда с ними расстается.

— Но я же не Турецкий, — с обидой сказал Питер.

— Нормальный мужчина всегда чем-то похож на Турецкого, — рассмеялась Надя.

Реддвей, проводив ее, долго размышлял над последней ее фразой. Что она хотела сказать?.. Что она и сама такая же, как Турецкий, и не хочет себя сковывать обещанием, данным одному мужчине? Но Питер никогда не думал, что Надя такая легкомысленная. Наоборот, ему казалось, что Надя при всей своей красоте очень надежный и верный человек. За ней многие ухаживали в центре, но она никогда ни с кем не вступала в близкие отношения. Эти ее качества и подкупали Питера. А когда произошла их близость, он считал, что не вправе относиться к этому как к легкой интрижке, поэтому так тяжело все и переживал, предаваясь мучительным раздумьям о своем и ее будущем. Она доверилась ему, и он должен решить, как им быть дальше. И вдруг такое заявление, которое повергло его в растерянность. Но нашлись «Жигули» Клюквина, начались допросы покупателя, и личные проблемы на время отступили на второй план.

Теперь в руках Питера и Турецкого были веские доказательства причастности двух женевских бойцов к убийству русского гражданина Анатолия Клюквина, и Генеральной прокуратуре можно было выписывать постановление об аресте убийц и о выдаче Швейцарией двух преступников. А когда они попадут в руки российского правосудия, то и у Турецкого возникнет надежда на хорошую сделку. В обмен на сохранение жизни — получить у террористов сведения о всей террористической группе. Вот тогда это была бы очень успешная акция, которая подняла бы престиж и Антитеррористического центра в Гармише. Питер сейчас нуждался в таком успехе, потому что американская власть в целом, и ЦРУ в частности, скептически относились к его затее с этим центром, и вопрос о дальнейшем финансировании этой организации, которой руководил Реддвей, висел на волоске. Для Турецкого это тоже было выигрышно, он мог бы стать одним из заместителей Питера от России, где преступные террористические группировки наращивали свои мускулы. А чем плохо еще некоторое время пожить в Гармише? На этот раз он мог бы взять с собой семью, и они с Питером ходили бы друг к другу в гости.

Об этом мечтал Питер, надеясь на успех, когда ехал сюда. Но потом пришли разочарования, а сейчас надежда снова расправляла свои крылышки.

Когда только раскручивалась история с найденными «Жигулями», Александра Борисовича вызвал к себе генеральный. Время, отпущенное им лично на расследование загадочной смерти Шелиша, истекало, но веских улик в руках у Турецкого до сих пор не было. Перед встречей с ним он мучился одной дилеммой: посвящать генерального в версию причастности Станкевича или нет. «Важняк» боялся преждевременной утечки информации. И не потому, что он не доверял генеральному прокурору, считая его ставленником мафиозных сил, нет, новый руководитель прокуратуры пытался в меру сил бороться со злом. Но в силу своих обязанностей не имел права скрывать полученные факты от сопредельных силовых ведомств, а это означало, что Станкевич сразу же будет об этом знать и предпримет срочные контрмеры.

— Мне нужна еще неделя, чтобы во всем разобраться, — вздохнув, объявил Турецкий, когда, поздоровавшись, генеральный спросил о результатах расследования.

— А что удалось выяснить? Удалось ли собрать улики в пользу вашей версии, о которой вы так широко объявили журналистам? — спросил генеральный.

— Пока ничего убедительного я сказать не могу. Словом, мне нужна еще неделя, чтобы аргументированно доказать свою версию.

Генеральный нахмурился.