Четвертая…
Г о л о с. Ульянов! На свидание, за решетку!
К р у п с к а я. Здравствуй…
У л ь я н о в. Смотри мне в глаза. Поверни голову налево. А теперь — направо. Ты. Это не сон?
К р у п с к а я. Тебе очень плохо здесь? В камере темно? Сыро?
У л ь я н о в. Камера? О чем ты говоришь, Надя? Какая камера?
К р у п с к а я. Не шути.
У л ь я н о в. Буду, буду, буду шутить. Я так рад, что увидел тебя! Я готов скакать козлом. Хочешь?
К р у п с к а я. Не озорничай. А не то я поставлю тебя в угол. Как твой желудок?
У л ь я н о в. О каких пустяках ты говоришь? Я же в санатории.
К р у п с к а я. Володя, не шути.
У л ь я н о в. А чем тут не санаторий? Нет нервной сутолоки…
К р у п с к а я. Раз.
У л ь я н о в. Можно спать сколько влезет…
К р у п с к а я. Два.
У л ь я н о в. Никто не отвлекает от работы…
К р у п с к а я. Три.
У л ь я н о в. А главное — арестовать меня нельзя. А руководить «Союзом» отсюда можно!
К р у п с к а я. Тебя вызывали на допрос?.. Почему ты молчишь?
У л ь я н о в. Вызывали.
К р у п с к а я. Все распоряжения выполнены. Письма пущены в дело. Текстильщики готовят стачку.
У л ь я н о в. Прекрасно, Ты у них бываешь?
К р у п с к а я. Нет. «Наследнице» запрещено бывать на заводах. Чем ты занимаешься?
У л ь я н о в. Выковываю стальную волю.
К р у п с к а я. Володя…
Не верю! Ты всегда был такой лгунишка! Вольдемар, ну прошу, скажи — что самое, самое главное в наших отношениях?!
У л ь я н о в
К р у п с к а я. Ну, об этом пресловутом господине Чемоданове я даже и слышать не хочу! Он вел себя странно — путал следы, переменил три квартиры, а потом отдал себя на сожжение… на алтаре госпожи Максимовны!
У л ь я н о в. Туда ему и дорога!
Г о л о с н а д з и р а т е л я. Прощайтесь. Свидание окончено.
У л ь я н о в. Надя, береги себя!
К р у п с к а я. Нет.
У л ь я н о в. Ты уверена?
К р у п с к а я. Вполне, Володя.
У л ь я н о в. Смотри, я тоже был уверен!
К р у п с к а я
У л ь я н о в. И мой руки перед едой?
К р у п с к а я. Да!
К и ч и н. Здравствуйте, Ульянов. Надеюсь, вы все обдумали и этот допрос будет последним. Как вы себя чувствуете?
У л ь я н о в. Благодарю вас. Хорошо.
К и ч и н. Книги вам дают?
У л ь я н о в. Да.
К и ч и н. Судя по списку, у вас в камере настоящая библиотека. Свидание с матерью и сестрой получаете?
У л ь я н о в. Да.
К и ч и н. А с невестой?
У л ь я н о в. Да.
К и ч и н. Если мне не изменяет память, ее фамилия — Крупская? Надежда Константиновна?
У л ь я н о в. Да.
К и ч и н. Живет на Старо-Невском… в доме с проходным двором… Еще один, так сказать, частный вопрос. Александр Ульянов ваш брат?
У л ь я н о в. Родной.
К и ч и н. Да-а… Какие судьбы! Бедные матери! Не успела зажить одна рана, и вот…
У л ь я н о в. Я жду вопросов по существу дела.
К и ч и н. Вам хочется вопросов? А мне не хочется… Мне все давно уже ясно.
У л ь я н о в. Что же именно вам ясно?
К и ч и н. Вы ненавидите наш строй.
У л ь я н о в. А разве любовь и ненависть подсудны?
К и ч и н. Довольно! Спешу вас обрадовать — по вашему делу дополнительно привлечено еще более двадцати человек. В том числе ваш друг Ляховский.
У л ь я н о в. Сожалею…
К и ч и н. Осмотрите документы.
Это писано вашей рукой?
У л ь я н о в. Да.
К и ч и н. Подробное описание стачки ткачей в Иваново-Вознесенске… Зачем вам это понадобилось?
У л ь я н о в. Я хочу быть журналистом. Летописцем наших дней.
К и ч и н. Этаким Пименом? «Еще одно последнее сказанье, и летопись окончена моя…» Взгляните! На первом листе написано — «Рабочее дело», а далее… далее следует список статей по рубрикам. Что это, господин летописец?
У л ь я н о в. Не знаю. Это писал не я.