Гораций

Много других по ночам опасностей разнообразных:Как далеко до вершины крыш, – а с них черепицаБьет тебя по голове! Как часто из окон открытыхВазы осколки летят и, всей тяжестью брякнувшись оземь,Всю мостовую сорят. Всегда оставляй завещанье,Идя на пир, коль ты не ленив и случайность предвидишь:Ночью столько смертей грозит прохожему, сколькоЕсть на твоем пути отворенных окон неспящих;Ты пожелай и мольбу принеси униженную, дабы

Был чрез окно ты облит из горшка ночного большого.Пьяный иной нахал, никого не избивший случайно,Ночью казнится – не спит, как Пелид, скорбящий о друге;То прикорнет он ничком, то на спину он извернется…Как по-иному он мог бы заснуть? Бывают задиры,Что лишь поссорившись спят; но хоть он по годам и                                                                  строптивый,И подогрет вином, – опасается алой накидки,Свиты богатых людей всегда сторонится невольно,

Встретив факелов строй да бронзовую канделябру.Мне же обычно луна освещает мой путь иль мерцаньеЖалкой светильни, которой фитиль я верчу, оправляю.Я для буяна – ничто. Ты знаешь преддверие ссоры(«Ссора», когда тебя бьют, а ты принимаешь удары!):Он остановится, скажет «стой!» – и слушаться надо;Что тебе делать, раз в бешенстве он и гораздо сильнее?«Ты откуда, – кричит, – на каких бобах ты раздулся?Уксус где пил, среди чьих сапогов нажрался ты луку

Вместе с вареной бараньей губой? Чего же молчишь ты?Ну, говори! А не то как пну тебя: все мне расскажешь!Где ты торчишь? В какой мне искать тебя синагоге?»Пробуешь ты отвечать или молча в сторонку отлынешь, –Так или этак, тебя прибьют, а после со злостиТяжбу затеют еще. Такова бедняков уж свобода:Битый, он просит сам, в синяках весь, он умоляет,Зубы хоть целы пока, отпустить его восвояси.Впрочем, опасно не это одно: встречаются люди,

Грабить готовые в час, когда заперты двери и тихоВ лавках, закрытых на цепь и замкнутых крепким засовом.Вдруг иной раз бандит поножовщину в Риме устроит –Беглый с Понтинских болот, из сосновых лесов                                                               галлинарских,Где, безопасность блюдя, охрану военную ставят;Вот и бегут они в Рим, как будто бы на живодерню…³⁵

Не обходили стороной Рим и болезни. Ежегодный пик смертности в городе приходился на август и сентябрь³⁶. Именно в это время вспыхивали опустошительные эпидемии туберкулеза и малярии (в форме опаснейшей трехдневной лихорадки), уносившие каждый год сотни жизней римлян.

В Риме отец устроил юного Горация в известную грамматическую школу Орбилия, где учились дети сенаторов и всадников, и не пожалел денег, чтобы его сын выглядел прилично: