Горбун лорда Кромвеля

— Я обследовал тело, — тихо сообщил брат Гай. — Не могу утверждать с полной уверенностью, но, судя по росту и телосложению, оно принадлежит девушке по имени Орфан. По крайней мере, у нее были такие же роскошные волосы. Однако я могу совершенно точно сказать вам, отчего наступила смерть. У нее была сломана шея.

Приспустив одеяло, он обнажил обезображенную голову и слегка повернул ее в сторону. Голова свободно качнулась, сместив в сторону позвонок. Я с трудом подавил подступающую к горлу тошноту.

— Выходит, еще одно убийство.

— Она не могла сломать себе шею, упав в пруд. Господин Поэр утверждает, что дно его покрыто толстым слоем ила.

Я кивнул.

— Благодарю вас, брат. Марк, ты отнес то, что мы нашли, в нашу комнату? Нам надлежит с тобой нанести кое-кому визит. У тебя есть запасной комплект одежды?

— Да, сэр.

— Пойди и переоденься. Человеку твоего положения не пристало расхаживать в облачении служек.

Марк вышел, и я сел на его стул. Под моим взглядом лекарь склонил голову.

— Сначала у меня под носом отравили Саймона Уэлплея. Теперь выясняется, что девушка, которая была моей помощницей, тоже была убита. А я считал ее воровкой.

— Как долго вы проработали вместе с ней?

— Не очень долго. Всего несколько месяцев. Она трудилась вполне усердно, но держалась отчужденно. Была немного угрюмой и замкнутой. Я полагаю, что не доверяла никому, кроме брата Александра. Я был весь поглощен делами по благоустройству лазарета, доставшегося мне в безобразном состоянии, и поэтому уделял ей гораздо меньше внимания, чем следовало бы.

— Не приходилось ли вам слышать от нее о домогательствах со стороны монахов?

Он нахмурился.

— Нет. Но однажды, когда я вошел в коридор, то увидел, как она возле двери своей комнаты — той, в которой ныне живет Элис, — отбивается от одного из членов братства. Монах пытался обнять ее, отпуская в ее адрес непристойные замечания.

— И кто же это был?

— Брат Люк, тот, что служит в прачечной. Я выгнал его прочь и пожаловался на него аббату, хотя Орфан не хотела раздувать скандала. Аббат Фабиан пообещал сделать брату Люку строгое предупреждение. Он сказал, что тот уже не раз был замечен в подобном поведении. После этого случая Орфан стала вести себя по отношению ко мне более дружелюбно, хотя по-прежнему оставалась немногословной. А вскоре она исчезла.

— А вы не знаете, не приставал ли к ней кто-нибудь еще?

— Больше я никого вместе с ней не заставал. Но, как я уже сказал, она не слишком мне доверяла. — Он слегка улыбнулся. — По всей очевидности, она не могла привыкнуть к странному цвету моей кожи. Неудивительно. Ведь, насколько я понимаю, она выросла в маленьком городе.

— А потом на ее место пришла Элис.

— Да. И я с самого начала решил завоевать ее доверие. По крайней мере, это, смею надеяться, мне удалось.

— Вы занимаетесь лечением брата Джерома. Не могли бы вы сказать, каким вы находите состояние его ума?

Прежде чем ответить, он посмотрел на меня внимательным взглядом.

— Таким, каким должно быть состояние ума человека, целиком посвятившего себя, во благо или во вред себе, весьма строгим идеалам и аскетическому образу жизни, который он был вынужден предать под гнетом пыток. Разум у него находится в весьма болезненном состоянии. Однако он отнюдь не сумасшедший, если вы это имеете в виду.

— Лично я считаю безумием продолжать носить на истощенном голом теле власяницу. Скажите, не говорил ли он с вами о тех временах, которые провел в Тауэре?

— Нет. Ни разу. Но они его чрезвычайно истощили. Вернее сказать, сломили.

— А мне он рассказывал об этом. И о многом другом. Но я думал, что он это делает затем, чтобы вывести меня из себя.

Брат Гай ничего не ответил. Я встал, но не успел выпрямиться, как мою спину сковал сильный спазм. Скорчившись от боли, я схватился за стол.

— Что случилось?

Прежде чем ответить, я глубоко вздохнул.

— Когда я поднимался, у меня что-то сместилось внутри. Теперь придется несколько дней страдать от боли. — Я кисло улыбнулся. — Мы с вами хорошо знаем, что значит быть не такими, как все. И как себя чувствуешь, когда люди на тебя пялятся, словно на диковину. Но ваша внешность, по крайней мере, явление естественное. Она не приносит вам физической боли. И есть то место на земле, где вы не отличаетесь от всех остальных.

Переодетый в запасную рубашку и камзол, Марк ученным выражением лица сидел на моей кровати.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил я.

— Да сэр, — кивнул он мне в ответ. — Но это несчастное создание…

— Понимаю. И весьма сожалею о том, что пришлось вовлечь тебя в это дело. Это просто ужасно. Я ни малейшего понятия не имел…

— Да, конечно. Кто бы мог подумать…

— Марк… нам нужно разрешить наши разногласия Вернее сказать, они не должны мешать нашим взаимоотношениям. У нас с тобой общая цель — найти жестокого убийцу, который где-то рядом разгуливает на свободе.

— Разумеется, сэр. — Он в недоумении уставился на меня. — Неужели в этом могут быть какие-то сомнения?