Горчаков

Путь, который привел Наполеона III на престол, многим в Европе легитимным не представлялся, а политические заявления нового французского правителя настораживали. Николай I не торопился признавать «самозваного» императора Наполеона III и удерживал от этого других европейских монархов. Однако с течением времени европейским правителям, близко наблюдавшим реалии хозяйственно-экономической жизни обновляющейся Франции, скрепя сердце приходилось признать равные права нового монарха по отношению к ним, представителям древних монархических домов Европы. Россия медлила. На старые обиды, нанесенные Франции, накладывались новые…

Выстоять перед пьянящей силой лести удавалось мало кому из сильных мира сего. Неумеренные проявления восторга, поток славословий притупляли бдительность, ослабляли зоркость, размягчали сознание. Напиток от чрезмерного употребления превращался в отраву самообольщения, вызывая синдром мании величия и превосходства над всем остальным миром. Мало что изменилось в психологии придворных со времен царя Давида, заметившего, что «уста льстивые говорят от сердца притворного».

Николай I, принявший льстивые уверения европейских монархов в вечной союзнической дружбе за чистую монету, испытал на себе тяжкие последствия этой болезни, в результате приведшей его к краху. Как и другие политические оппоненты Наполеона III, сам того не ведая, он подталкивал французского правителя к идее делом доказать свои права по отношению к другим. Таким реальным делом, как учила вся предшествующая мировая история, была победоносная война. В те времена поводов к такой войне долго искать не приходилось. Главная задача состояла в том, чтобы правильно рассчитать силы и улучить момент. Надо признать, Наполеону III это удалось с немалым успехом. Месть его была направлена прежде всего против России, нанесшей непро-щаемые обиды его дяде Наполеону I, да и ему самому, его идейному наследнику. Пройдет всего несколько месяцев после провозглашения Наполеона императором, как возникнет «спор о ключах», инициированный французским консулом в Иерусалиме. Конфликт, повода к которому не возникало за все предшествующие девятнадцать веков христианской истории, перерос в серьезную международную проблему. Этот «спор», в ходе которого был поставлен вопрос о праве первенства Католической (латинской) и Православной (греческой) церквей в доступе к главным святыням храмов Иерусалима и Вифлеема, на деле оказался лишь пробным камнем. Едва улаженное противостояние на религиозной почве возобновилось на почве межгосударственной. Ввергнув страну в Крымскую войну, российский император не смог пережить последствий поражения от противников, среди которых едва ли не главная роль принадлежала Наполеону III.

Кто же он, этот земной бог, восшествие на престол которого знаменовало начало нового, весьма значительного этапа в европейской истории второй половины XIX века?

В разгар революционных событий февраля 1848 года Луи Наполеон Бонапарт (1808–1873) сумел проявить политическое искусство такого уровня, что в 1852 году он был объявлен «Наполеоном III, милостью Божьей и волею французской нации императором французов». Ему предстояло управлять Францией более двадцати лет, причем в весьма короткое время Наполеону III удалось добиться возвращения своей страны в лоно великих европейских государств.

Луи Наполеон, племянник легендарного императора, слава которого со временем лишь приумножалась, всегда обращал на себя особое внимание: Наполеон к нему неизменно благоволил.

«Наполеон I всегда был расположен к своему крестнику. Он неизменно призывал его к себе, когда возвращался из путешествий. Забавлялся за завтраком его болтовней, нередко сажал подле себя за обедом за маленький стол, к которому больше никто не допускался»[137].

Повзрослевший Луи Наполеон был принят во многих монархических дворах Европы, хотя всерьез его нигде не воспринимали. Его военно-политические авантюры, имевшие целью реставрировать империю Наполеона I, рассматривались как юношеские шалости. После крушения могущественного дяди он совершил немало рискованных поступков и даже пытался ниспровергать королевскую власть. Однако Франция не приняла его. В свои сорок лет он оставался отверженным, пережив даже тяжесть тюремного заключения. Правда, к этому времени он уже многое познал и осмыслил, объехав полсвета и изучив опыт таких разных по своему укладу стран, как Швейцария, Германия, Англия, Соединенные Штаты Америки. Скитания по миру сделали его осторожным, а обращение к опыту своего кумира Наполеона I научило быть более предусмотрительным, действовать, взвешивая каждый шаг. Луи Наполеон всю жизнь считал себя идейным преемником своего дяди. Политическое и духовное наследие бонапартизма всецело занимало его и в молодые, и в зрелые годы. Он считал себя защитником демократической свободы и государственной власти, основанной на волеизъявлении всего народа.