Читаем Гордон Лонсдейл: Моя профессия - разведчик полностью

Диалог с героем книги

— Кажется, мы догадываемся о причинах…

— Увы, но всё, что имеет начало, имеет и конец. Пришёл день, когда мне стало ясно: работу в Англии придётся прервать. Я попал в поле зрения британской контрразведки. Случилось то, чего я постоянно ждал и к чему давно был внутренне подготовлен. В общем, неожиданностью это не было.

— Как это произошло? Если можно — подробнее.

— О том, что контрразведка «вышла» на меня, я понял в конце 1960 года. Два месяца меня не было в Англии. На следующий день после приезда — это было во второй половине октября — я отправился в отделение Мидлендского банка на Грейт-Портленд-Стрит, чтобы забрать хранившийся там портфель с деловыми бумагами. Как только я его открыл, сразу стало ясно: в бумагах кто-то рылся — об этом сообщила нехитрая ловушка, поставленная мною для любителей копаться в чужих вещах.

А надо сказать, что перед этим я нанёс традиционный визит управляющему. Тот был необычайно любезен, минут двадцать болтал со мной о всяких пустяках.

— Вы были знакомы с этим банковским деятелем?

— Когда-то я оказал ему небольшую услугу. Но особой теплоты в наших отношениях не было. Вот почему меня сразу насторожила любезность управляющего… Очевидно, его попросили задержать меня минут на двадцать, чтобы контрразведчики успели установить слежку. Во время процесса я поручил своему защитнику задать вопрос об этом управляющему — тот выступал как свидетель обвинения.

— Ну, и…

— Управляющий очень неохотно признал, что дело обстояло именно так.

— Так… А что вы сделали, когда заметили, что в ваших бумагах рылись?

— Ничего.

— Ничего?

— В такой ситуации самое важное — не показать, что я «засёк» внимание контрразведчиков. Так можно было выиграть ещё немного времени. Я в тот день не сразу возвратился домой. Долго ездил по Лондону — проверялся. «Хвост» заметил быстро — контрразведчики работали грубо. Первое побуждение — отделаться от них, оторваться. Но так поступать нельзя: контрразведка знает теперь мой адрес, мои фирмы. Если я дам шпикам понять, что заметил слежку, они начнут действовать более осторожно, и тогда в нужный момент мне будет труднее от них избавиться.

— И вы решили…

— Строго придерживаться обычного для меня рабочего ритма. Следить за действиями противника. И принять меры для обеспечения безопасности товарищей, работавших со мной.

Глава XXVI

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза