Гордость и гордыня

«К этому времени, милая сестрица, ты уже получила мое наспех нацарапанное письмо. Я бы хотела, чтобы это оказалось более внятным, но, хотя я не стеснена временем, мои мысли так спутаны, что я не могу обещать ясности их изложения. Моя милая Лиззи, просто не знаю, как написать, но у меня для тебя плохие новости, и они не терпят отсрочки. Каким бы легкомысленным ни был брак мистера Уикхема и нашей бедной Лидии, теперь мы очень хотим, чтобы они поженились, так как есть много причин опасаться, что они отправились вовсе не в Шотландию. Полковник Фостер приехал вчера, покинув Брайтон накануне всего через несколько часов после того, как отправил нарочного. Хотя из записки, оставленной Лидией для миссис Ф., следовало, что они едут в Гретна-Грин, Денни упомянул про свою уверенность, что У. и не собирался ехать туда или вообще жениться на Лидии. Об этом сообщили полковнику Ф., а он сразу встревожился и уехал из Б. с намерением проследить их путь. И убедился, что они доехали до Клэпхема, но дальше их следы затерялись, так как там они отпустили коляску, в которой уехали из Эпсома, и взяли наемную карету. Кроме этого, известно лишь, что их видели, когда они свернули на лондонский тракт. Не знаю, что и думать. Наведя все возможные справки почти до самого Лондона, полковник Ф. отправился в Хартфордшир, осведомляясь о них на каждой заставе, а также в гостиницах Барнета и Хартфилда, но тщетно — никто не видел проезжих, похожих на них. Он был так добр, что приехал в Лонгборн и сообщил нам о своих опасениях с тактом, делающим честь его сердцу. Я искренне сочувствую ему и миссис Ф., но ни у кого нет права в чем-либо их винить. Наше горе, милочка Лиззи, очень велико. Папенька и маменька предполагают самое худшее, но я не в силах думать о нем столь дурно. Из-за самых разных обстоятельств они могли предпочесть без огласки вступить в брак в столице, чем последовать своему первоначальному плану. И даже если он мог замыслить подобное коварство против молодой девицы из такой семьи, как Лидия — а это очень маловероятно, — то как могу даже предположить, что она столь забылась? Невозможно! Однако я с грустью узнала, что полковник Ф. совсем не уверен, что они поженились. Когда я выразила свои надежды, он покачал головой и высказал опасение, что У. нельзя доверять. Бедная маменька совсем больна и не выходит из своей спальни. Было бы лучше, если бы она попыталась совпадать с собой, но на это нельзя рассчитывать. Что до папеньки, я в жизни не видела, чтобы он был так расстроен. На бедную Китти очень сердятся за то, что она скрывала их интерес драг к другу, но ведь ей об этом сообщалось по секрету, так что же тут удивительного? Я истинно рада, моя милая Лиззи, что ты была избавлена от этих тягостных сцен, но теперь, когда первое ошеломление прошло, признаться ли, что я очень жду твоего скорейшего возвращения? Однако я не настолько эгоистична, чтобы на нем настаивать, если оно причинит неудобства. Adieu!.. Я опять берусь за перо, чтобы все-таки сделать то, чего строчкой выше обещала не делать. Однако обстоятельства таковы, что я должна умолять вас всех приехать елико возможно скорее. Я так хорошо знаю милых дядю и тетушку, что не боюсь просить об этом. Однако к дядюшке у меня есть еще одна просьба. Папенька сейчас же отправляется в Лондон с полковником Фостером искать ее. Я, право, не знаю, как он намерен поступить, но в своем глубоком огорчении он не сумеет заняться розысками наилучшим и наиболее безопасным способом, а полковник Фостер завтра вечером должен быть в Брайтоне. В такой беде дядюшкины советы и помощь были бы бесценны. Он сразу же поймет, что я чувствую, и я могу положиться на его доброту.»