Гордость и целомудрие

— Да… то есть нет… тьфу, черт! Мама, это все слишком сложно, чтобы объяснить тебе прямо сейчас!

— Не сомневаюсь. От тебя за милю несет прокисшим элем, а вид у тебя такой, что в фоб кладут краше! А где же твои собутыльники? Потерялись в пути?

— Я не спал почти двое суток! — Чувство вины, не дававшее ему покоя всю ночь, мало-помалу стало перерастать в бессильную злобу.

— Ах, бедняжка! И кто же в этом виноват? Кто заставил тебя бросить жену на глазах у всех и шататься неизвестно где до самого утра? Как тебе хватило совести так поступить с ней, Алекс?

Прозвучавшая в ее голосе искренняя боль мигом охладила его пыл.

— Я вовсе не собирался ее бросать, но… так это была она?! То есть… Боже мой, алое платье, волосы… разве это была моя Джосс?

Он выглядел подавленным и растерянным, совсем как шестилетний мальчишка, совершивший серьезный проступок. И Барбаре против воли захотелось немедленно обнять и утешить своего бедного мальчика — вполне естественная реакция любой нормальной женщины, заставшей Александра Блэкторна в столь плачевном состоянии.

— Да, Алекс, это была она, — сухо промолвила Барбара.

— Но… но Джосс никогда в жизни не одевалась… не выглядела… так, как вчера! Я столько раз предлагал ей купить новое платье, нанять горничную… — Он растерянно умолк, наблюдая за Фитчем, торжественно входящим в гостиную с серебряным подносом. Он опустил поднос на низкий столик между креслами и налил две чашки густого крепкого кофе. В одну чашку Фитч добавил сахар и сливки и подал ее Барбаре.

Миссис Блэкторн с благодарностью отпустила дворецкого и сказала:

— Признайся, Алекс, ведь ты никогда не знал толком свою жену?

Что за каверзный вопрос? Нет ли в нем скрытого смысла? Но Барбара не дала ему времени придумать достойный ответ и продолжила:

— Нужно быть либо слепцом, либо полным болваном, чтобы не заметить тех достоинств, коими наделена Джоселин. У нее прекрасное выразительное лицо и изящная пропорциональная фигура. Все, в чем она нуждалась, — небольшая поддержка и содействие врача, избавившего ее от этих жутких очков. Тебе хоть однажды пришло в голову самому пройтись с ней по магазинам? — Дождавшись, пока сын с покаянным видом качнет головой, Барбара горестно поморщилась и прошептала: — Так я и знала…

Пока Алекс баюкал в ладонях свою буйную голову, все еще готовую разорваться от боли, Барбара продолжала свои нотации:

— Подумать только! Ты, который начал гоняться за юбками еще прежде, чем вырос из коротких штанишек, не смог разглядеть истинную красоту у себя под самым носом!

— Мы с Джосс всегда были друзьями… и все. Я любил ее такой, какой она была… — Он пригубил кофе и чертыхнулся. Без сливок и сахара напиток наждаком ободрал язык и нёбо. Он крякнул, чувствуя, как горячая жидкость пробирает его до самых печенок.

— Возможно, ты просто не давал себе труда задуматься над тем, чего же на самом деле хочет Джоселин, — предположила Барбара.

Алекс тяжело вздохнул, тупо разглядывая кофейную гущу в своей чашке.

— Наша свадьба убила самую чудесную в мире дружбу. Джосс недовольна. Я недоволен. Черт побери, разве я этого хотел? Но все так запуталось…

— Алекс, почему ты оставил ее на балу? — Гнев прошел, и теперь голос Барбары звучал ласково и грустно.

— Мама, это вовсе не то, о чем ты подумала!

— Вот как? — Она не скрывала своего недоверия. — Я видела тебя с миссис Чемберлен!

— Готов поклясться тебе чем угодно: с тех пор я не провел в женском обществе ни одной минуты!

Сын всегда говорил ей правду. И сейчас Барбара не могла ему не поверить.

— Но тогда почему…

— Я связан словом, данным одному человеку, и не могу рассказать всего, но к флирту это не имеет никакого отношения!

— Ну что ж, если так, мы больше не будем об этом говорить, — кивнула Барбара. — Но это не решает проблемы с Джоселин и вашим браком. Ты утверждаешь, что любишь ее, но эта любовь напоминает мне любовь к своим сестрам!

Алекс снова покачал головой, о чем пожалел в ту же секунду. Теперь к головной боли прибавились тошнота и головокружение.

— Нет, это вовсе не так, просто… просто это…

— Ну, я полагаю, дальше и так все ясно, — подытожила Барбара. — В чем тут причина, Алекс? Ты все еще связан с кем-то из прежних любовниц?

— Нет, любовницы тут ни при чем! Во всяком случае, я не могу так назвать одну из них. Ведь она была девственницей! — Пропади все пропадом! Это же надо так упиться, чтобы проговориться не кому-нибудь, а собственной матери!

Барбара была потрясена до глубины души:

— Ты соблазнил невинную девушку?! После того как женился на Джоселин?

— Я ее не соблазнял. Было совсем темно, я не видел ее лица. Ох черт, в ту ночь я был пьян в стельку! — с отчаянием признался он.

— Похоже, ты действительно распоясался настолько, что переплюнул своего отца, — язвительно заметила Барбара. — Продолжай, я слушаю.