Гордый

Дорожка невесомых поцелуев стремится вниз от шеи к плечу, ниже. И замирает лишь на лопатке. Я с трудом сохраняю ровное дыхание, в руках этого мужчины ощущаю себя наидрагоценнейшей хрупкой статуэткой. Несмотря на мужской напор, настойчивость и, положа руку на сердце, не совсем честные методы и допустимое поведение, Гордей касается меня очень трепетно, ласково, заворожённо. Глаза его в эти секунды загораются тайным огнём, как будто я и есть та самая, с виду непримечательная бесценная алебастровая кошка с кучей непростительных недостатков, которая не может сравниться с чистотой, грацией и прочностью современных изделий. Но для Гордея интерес представляет именно она.

Каждое его касание наполнено несдерживаемым восхищением и диким удовольствием.

Я закусываю нижнюю губу. Так хочется к нему прижаться… послушно позволяю переплести наши пальцы.

Рвёт крышу – это, кажется, не про меня. Я всегда была сдержана в сексе. Да и было у меня всего два партнера, и чувства с обоими зашкаливали. Но скованность не позволяла раскрыться, а мужчины, несмотря на длительность отношений, не слишком помогли мне преодолеть смущение.

Широкая ладонь настойчиво ложится на оголенный живот. Под пиджаком укороченный чёрный топ, и до меня доносится секундный стон Гордея. Он ревностно прижимает к себе сильнее. Понимаю, что краснею, когда ощущаю, как возбуждён мой спутник. Прикрываю глаза.

Гордей уже успел приспустить мой пиджак до локтей. Вечерняя прохлада покусывает плечи, а горячие касания сбивают с мыслей. Мужское дыхание утяжеляется, становится прерывистым, бьет пьяным дурманом по мозгам и моему самообладанию. Весь этот коктейль перемешивается в крови, встречаясь с бурлящим в венах адреналином.

Резким движением мужчина поворачивает мою голову вправо и с бешеной неудержимостью впивается в губы. Его язык нагло терзает рот, изучает, покоряет, заставляет подчиняться…

Ладонь Гордея неумолимо пробирается под пояс палаццо. (Прим. автора: палаццо

– брюки с широкими штанинами и, как правило, с высокой посадкой на талии).

Я полностью теряюсь. Когда он успел расстегнуть пряжку, я совершенно не понимаю, но его пальцы уже находят кромку трусиков. И я словно отмираю, сбрасываю наваждение, пытаясь поскорее унять внутреннее томление.

Перехватываю крепкое запястье, молчаливо умоляю Гордея остановиться. Потому что способность говорить ко мне ещё не вернулась.

– Не бойся, со стороны бассейна ничего не видно, только то, что я тебя целую, – от хриплого шепота пробирает. – Но это ни для кого не секрет.

Наша будущая близость лишь вопрос времени. Это понимаем мы оба.

– Гордей… ну пожалуйста…

– Мне известны границы, не волнуйся.

– Я ведь буду чувствовать себя полнейшей дешёвкой, – не слушаю его, не доверяю.

– Я не собираюсь трахать тебя на глазах у всех, – твёрдые губы ласкают висок. – Ты – слишком сладкий приз за упорство.

Языком касается шеи, пускает дрожь по телу.

– Ты такая отзывчивая, – легкий укус заставляет откинуть голову на мужское плечо. – Не представляешь, как сильно я тебя хочу. Ты мне ночами снишься.

От короткого признания внутри все сжимается, я сильнее свожу бедра, чувствуя все нарастающее напряжение.

– Просыпаюсь, а постель холодная, – от тихого шепота мурашки по коже. – Если это не исправить, наброшусь на тебя в машине, как голодная собака.

Хотя бы ещё мелькает шанс, что я сегодня домой попаду.

Угораздило же так вляпаться. И он как одержимый… И я сама мечтаю о его ласке.

– Пойдём.

Сухо приказывает застегнуть ремень, я подчиняюсь тут же. Крепко придерживает мою ладонь и тянет за собой.

– Гордей? – осторожно уточняю, куда мы направляемся. Нет, я, конечно, и сама понимаю, но признаться себе трушу.

Мы заходим в дом и поднимаемся на второй этаж.

– Если я ночую здесь, что иногда случается, Итан мне выделяет эту комнату, – одновременно толкает дверь и поясняет.

Первое, во что упирается взгляд – огромная высокая кровать. На противоположной стене зеркало, комод и пара полочек.

Раздаётся тихий щелчок.

Гордей запер дверь.

Глава 17

– Можно сказать, что это твоя комната? – ухмыляюсь вслух, а внутренне содрогаюсь, когда он вновь берет меня за руку. Подводит к комоду. Разворачивает лицом к себе.

– Можно.

Лбом касается моего. Его дыхание стало более размеренным.

Я пытаюсь как-то разрядить атмосферу, иначе в кого-то из нас точно шарахнет шаровая молния, до того раскаляется вокруг пространство.

– Вы с Итаном хорошие друзья, раз в его доме у тебя отдельная комната? Это звучит странно, – мягко улыбаюсь.

– Обо мне что-нибудь не хочешь спросить? – откровенный шепот – как чирк спички. И огонь вновь загорается. – Дался тебе этот пройдоха.

Гордей кладёт ладони на мои бёдра, резко зажимает и рывком усаживает меня на комод, вклиниваясь между ног.

Все мысли выветриваются прочь. Ощущаю лишь жаркие прикосновения и мужскую настойчивость.

Гордей слегка прикусывает мочку уха. Проворные пальцы вновь торопливо расстегивают пояс брюк. Горячие губы обжигают шею и спускаются к ключицам.