Гордый

Я не сразу понимаю, что это мои стоны раздаются в напряженной тишине, когда горячие губы уже скользнули на живот. О Боже. Я ощущаю, как мужские пальцы бескомпромиссно впиваются в ягодицы. Гордей сильнее прижимает к себе, языком обрисовывает впадинку пупка. Я никогда раньше не чувствовала такого. Тело пронзает острая стрела. Возбуждение укрывает с головой. Выгибаюсь мужчине навстречу, дышать тяжело, как будто воздуха не хватает.

Его ладони скользят по телу, гладят, воспламеняют ещё и ещё, а я впитываю каждое прикосновение, и каждое – особенно острая ласка.

В голове всплывает грубая фраза: «Я буду тебя трахать…»

Он будет меня трахать. Да. Дааа…

Ладонь ложится на лобок, соски ноют по тёплой неге и касаниям его языка.

Гордей широко разводит мои ноги.

Как только я ощущаю настойчивые губы там, где секунду назад была его рука, я тут же зарываюсь пальцами в мужскую шевелюру. И молю его остановиться.

– Гордей. Не нужно.

Проходит несколько мгновений, прежде чем ему удаётся переключиться на реальность.

– Почему? – останавливается. А мне вдруг становится холодно.

Приподнимает голову. Господи, я же теперь в каждом сне буду видеть эту картину и представлять, что он делает это вновь.

– Я просто… – глаза его совсем потемнели. – Просто не надо, пожалуйста.

Мужчина отстраняется и резко придвигается ближе, вклинивается между ног.

Чувствую, как вокруг запястий сомкнулись его пальцы.

Резкий толчок. И он уже внутри меня. Ощущение наполненности дарит ликование.

Я вскрикиваю.

Руки уже свободны, и я стараюсь дотянуться до его плеч, но Гордей неудержимо наращивает темп, вцепившись мне в бедра. Дико, необузданно. Мы оба дышим прерывисто.

Мои соски трутся о его грудь, он с силой обрушивает на меня вес собственного тела. Ещё ускоряет темп.

Я выгибаюсь под ним, его имя застыло на губах, а сердце колотится как сумасшедшее.

Напряжение сковало внутренние мышцы полностью – развязка наступит уже сейчас. Гордей наклоняется. Целует грубо, нагло просовывает язык мне в рот.

Я стону в ответ, сдерживаться просто не представляется возможным. Крепко вцепляюсь в его плечи, целую, чуть прикусываю.

Резвые неукротимые повторяющиеся движения доводят до пика. Интимные мышцы ритмично сжимают член. Долгожданная тёплая волна омывает тело, Гордей замирает, до боли стискивая мои ягодицы. Кажется, на коже останутся следы. И я безвольно падаю на покрывало, исступлённо хватая воздух… мы оба стараемся отдышаться…

*******

Гордей расслабленно целует меня в висок, потом в шею. И перекатывается на спину, убирая руки за голову. Хитро косится в мою сторону:

– Вот с ванной тут, конечно, не так радостно. Удобства на этаже, в конце коридора.

– Я так и знала, что все не может быть идеально, – усмехаюсь наподобие ему и усаживаюсь на край кровати, думая как бы нацепить на себя поменьше одежды и не вызвать подозрений, если столкнусь с кем-то в коридоре.

Взгляд замирает на мужской рубашке. А что? Не буду же я свою одежду мочить. Бог с ними, с подозрениями. Все уже наверное в курсе, что мы под шумок свалили с террасы, и знают, чем мы занимаемся.

– Можем вместе до душа прогуляться, – его пальцы игриво пробегаются по линии позвоночника.

– Но-но-но, – поднимаюсь и, медленно наклоняясь, цепляю его рубашку за воротник под тихий восхищенный свист. Ну Гордей! Наглец! – Кое-кто говорил, что видит границы.

Небрежно просовываю руки в рукава.

– Кое-кто и не воображал, что его так легко с ума свести.

Мужской запах приятно обволакивает. Ммм… на пару мгновений прикрываю веки. Как же здорово пахнет!

Уже через двадцать минут мы вновь стоим на террасе: я со счастливой улыбкой на лице, мягко опираясь о парапет ладонями, а Гордей настойчиво прижимается ко мне сзади. Одной рукой обнимает меня за плечи. Другой – плавно ласкает оголенный живот, отодвинув в сторону полы пиджака.

Удивительно, но мне совершенно все равно, что подумают обо мне приглашённые. С Гордеем так сладко оказалось… непередаваемо, я до сих пор как дурочка улыбаюсь.

– Почему ты так напрягалась в спальне? У тебя слишком много табу?

– Не по себе было.

– Стесняешься?

– Немного, – обнимаю его руку. Касаюсь щекой мягкой прохлады ткани. Рубашка, кстати, все же немного намокла, но Гордей мне и слова не сказал по этому поводу.

– Уже можешь грубо вычёркивать это слово из своего лексикона, – дрожь по телу пробежалась от многообещающей фразы…

Вечер прошёл чудесно. Купаться я все же не согласилась, Гордей поддержал меня. Он предлагал остаться сегодня с ним, но я была непреклонна. Не знаю, сколько ещё пройдёт времени, прежде чем я решусь на этот шаг.

Домой мужчина вёз меня нехотя. По дороге ещё пару раз предложил «одуматься».

Но нет. У него ничего не вышло. Я предпочитаю спать в своей постели.