Горе-волшебник

Красотою наш герой не отличался: нос картошкой, уши оттопыренные и весь какой-то скособоченный; не будь на Жужике мантии до полу, было бы видно, что ноги у него косолапые, а если бы не нахлобученный на лоб колпак, волосы топорщились бы, словно иголки у ежика, и против этого бессильны были помады и подручные способы колдовства. И все бы не беда, он уже свыкся с тем, что нос расползается картошкой, уши торчат локаторами, походка косолапая, а волосы топорщатся ежиком. Другое огорчало Жужика Шуршалкина, а именно: словно на потеху всей школе, учение он закончил последним на курсе.

Жужик Шуршалкин был самым никудышным из всех учеников чародея, и за глаза его называли не иначе как «криворукий» да «недотепа».

Неудачи преследовали его. Что и говорить, такого горе-волшебника еще свет не видывал. Даже простейшие заклинания не застревали в его памяти. Конечно, забывчивость — не самый тяжкий грех, с кем не случается. В конце концов, нет такого врача, который бы держал в голове все хвори-болячки, и тем не менее это ничуть не мешает ему успешно лечить больных. Но в ремесле волшебника слабая память может привести к довольно неприятным последствиям.

Однажды, к примеру, на уроке элементарных заклинаний будущие волшебники учились превращать лягушку в принцессу. Поцелуем, естественно, как и положено. Великий Рододендрон запустил руку в карман своей необъятной мантии и извлек оттуда неказистую зеленую лягушку. Скороговоркой пробормотал над ней заклятие и поцеловал. Лягушка в мгновение ока обернулась раскрасавицей принцессой. Затем учитель продиктовал текст заклинания и заставил учеников повторить слова нараспев:

Колдовской реши вопрос:Поцелуй лягушку в нос.Раздувайся, квакша, ввысьИ в принцессу обратись!

Квак!

Вся сила заклинания сосредоточена была в заключительном «квак», но Жужик узнал об этом лишь впоследствии. Великий Рододендрон отправил учеников в сад ловить лягушек, и, когда все вернулись с добычей, началась тренировка. Задавала и выскочка Квази Мир пренебрежительно пробурчал волшебные строчки себе под нос, и тут как тут перед ним очутилась принцесса — вся в веснушках-конопушках, с косичками и в очках. Стоило на нее взглянуть, и сразу становилось ясно: такую зубрилку и выскочку мог сотворить только лишь зануда.

Следующий на очереди был Толстопузик. От его поцелуя лягушка, естественно, обернулась толстушкой, до того пышной и круглобокой, что стоило Толстопузику чуть подтолкнуть ее, как она сама покатилась к Великому Рододендрону. Словом, каждый старался как мог, и принцесс в классе все прибывало — одна другой уродливее и страшнее. Но ведь первый блин всегда комом.

Настал черед Жужика. Он извлек из кармана отловленную им лягушку — самую плюгавую, самую зеленую и самую тупую на вид.

— Ну, а теперь слушай меня! — сказал ей Жужик и прочел заклинание:

Колдовской реши вопрос:Поцелуй лягушку в нос.Раздувайся, квакша, ввысь

И в принцессу обернись!Крак!

…то есть, я хотел сказать… — ломал голову Жужик, чуя неладное, — брек!.. Вернее… бре-ке-ке!.. — Тут он совсем запутался и на всякий случай чмокнул лягушку.

Лучше бы ему этого не делать! Лягушка в тот же миг обернулась принцессой дивной красоты, а незадачливый волшебник превратился в лягушку. Распластавшись на полу перед красавицей принцессой, крохотный и совсем зеленый, он тупо моргал выпученными глазами. А сердобольная принцесса, сжалившись над горе-волшебником, решила ему помочь. Взяла уродца на руки и поцеловала его. Теперь изначальное положение было восстановлено. Жужик в натуральную величину стоял посреди класса и горестно взирал на свою лягушонку. Ему не хотелось сдаваться, и он начал по новой. Результат оказался тот же: лягушка превратилась в принцессу, а он — в лягушку. Но и принцесса попалась упрямая: теперь она обернулась лягушкой, а Жужик — Жужиком, который снова поцеловал лягушку. Наверное, так продолжалось бы до скончания века, к вящему удовольствию кандидатов в волшебники и уродок принцесс, которые надрывались от хохота, если бы Великий Рододендрон мановением своей волшебной палочки не положил конец этому безобразию. С той поры и прозвали Жужика горе-волшебником, а злоключения неотступно следовали за ним по пятам.