Горечь пепла

— Майкл! — зову его вновь. Но он исчезает, как будто его и не было. Тем временем, надоедливая музыка все играет:

Да, я буду любить тебя,

Малышка, всегда.

И я буду рядом с тобой вечно и один день, Всегда.

Вскакиваю с кровати. Чертов рингтон продолжает звонить. Я не могу вообразить: это был сон или всё же явь?

— Майкл! — громко зову его снова.

Мозги отказываются работать. Растерянно моргаю. Интересно, сколько я проспала. Хватаю орущий телефон на моменте, когда «Бон Джови» уже истерично зовет свою любовь.

— Да, папа, извини, я очень крепко спала, — все еще дрожу всем телом. Между ног влажно, а когда я прикасаюсь свободной рукой к груди, то нащупываю свои торчащие соски. Позорище.

— Добрый день, родная. Дилан, мы с мамой хотели узнать, все в силе? Нам ждать тебя?— папа говорит с надрывом, будто совмещает перетаскивание продуктовых пакетов с общением со мной по телефону.

— Да, конечно. Сейчас только позавтракаю, — отвожу трубку от уха и смотрю на время,

— Хотя нет, скорее уже пообедаю. Приведу себя в порядок и приеду.

— Хорошо, мы тебя ждем. С тобой все в порядке? Дыхание нестабильное. Отдышка? Может, сердце? — встревожено спрашивает папа.

Знал бы он от чего отдышка.

— Нет, все правда хорошо, просто приснился кошмарный сон, — ну в какой-то мере я не соврала.

В телефоне слышу глухой удар, будто папа ногой открывает дверь, затем кряхтение и стук. Он что-то говорит мне, но из-за шумных звуков в трубке я не могу разобрать что именно.

— Детка, не опаздывай. Мама собралась делать лазанью и твой любимый тирамису. Надеюсь, ты не откажешься полакомиться здоровой пищей, — в телефоне опять слышен шум и треск.

— Милая, надень то платье, в стиле Одри Хепберн, которое я подарила на Рождество. Ну, ты поняла, с белым воротничком, — мама выхватывает телефон у папы. — Стивен, не урони пакет. Господи боже, как ты cправляешься в хирургии? Дома ты все разрушаешь, — хихикает она, после хлопка. Я-то знаю, по какому месту был хлопок.

— Хорошо мама. Я пообедаю и буду у вас к шести.

Мы прощаемся, и после я иду умываться.

Мои родители за все тридцать пять лет совместной жизни до сих пор ведут себя, как молодожены. Папа часто целует маму, и мама не остается в долгу. К сожалению, у меня не получилось как у них. Встаю под душ и смываю с себя мысли о Майкле.

Почему он приснился мне? Я уже очень давно не переживала подобные эмоции. И больше всего меня смущает то, что цвет глаз был точно не его. Отдаленно знакомый, но не его.

Обматываюсь одним полотенцем, вторым — отжимаю и протираю волосы. На скорую руку сушу их феном. Надо еще успеть перекусить, но так как мои кулинарные способности заканчиваются подгоревшим тостом, решаюсь на хлеб и арахисовое масло.

— Кел, привет. Как малыш? — спрашиваю с набитым ртом, пытаясь проглотить свой обед.

— Думаю, все уже лучше, чем казалось. Колики. Напугал он меня. В педиатрии насмотришься, потом на все реагируешь. Опять жуешь бутерброд? — смеется она.

— Да. Ты же знаешь, что я не Джейми Оливер. Крылышки и те могу спалить за пять секунд, — откладываю не вкусное месиво, вытирая рот салфеткой.

— Ты вполне могла бы прийти ко мне пообедать. Ты же знаешь, что я тебя накормлю. Кроме того, малыш тебе всегда рад.

Да уж, рад. Последний раз он дважды срыгнул на меня и обмочился. Я не создана быть матерью и в педиатрию даже не сую свой нос. Ну не случается у меня вот этот волшебный контакт с детьми. Эти маленькие монстрики хватают меня за волосы, нещадно надрывая свои маленькие глотки. Кто бы мог подумать, что такие крошки могут издавать звуки, от которых лопаются перепонки.

— Слушай, может, тебе на свидание с кем-нибудь сходить? Как насчет Джона? —передвигаюсь по комнате в поисках платья, о котором говорила мама.

— Коулмен? Неееет. Он не в моем вкусе, — малыш начинает истошно плакать, и я морщу лицо. Детский плач невыносим.

— Шшш… Почему ты вспомнила Джона? Разве, он не к тебе клеется?

Из моих рук выпадают туфли. Совсем с ума сошла.

— Женщина, ты нормальная? Кому не нравится красавец полицейский? От одного только жетона должны спадать трусики. Кроме того, это на тебя он действует как сигнал SOS. — Подруга что-то бухтит в ответ, но я ее уже не слышу. — Прости, мне надо собираться, меня ждут родители. Но ты подумай на счет него.

Мы поспешно прощаемся, и я начинаю приводить себя в порядок. Завивая кое-как крупные локоны, верчусь перед зеркалом. Платье смотрится потрясающе. Моя мама всегда имела отменный вкус на вещи.

Добравшись при помощи такси до дома родителей, растерянно останавливаюсь в дверях.

— Джонни? — при виде него в нашем доме, мои глаза чуть ли не вылезают из орбит.

— Привет, рад тебя видеть, — он наклоняется и целует меня в щеку.

Через его плечо я смотрю на папу.

— Я пригласил к нам на ужин Джона. Надеюсь, ты не против? — с блаженной улыбкой как бы интересуется отец и продолжает. — Джон, Дилан, прошу к столу.

Отец идет впереди, и я пристально смотрю ему в спину. Что он задумал?