Горечь пепла

– Мик, я не хочу тебя обидеть, но ты — мелкий засранец, знаешь об этом? – накрываюсь с головой в плед и отворачиваюсь к стене.

– Вся комната наполнилась твоим запахом. Пошли кушать, потом поиграем в баскетбол. Давай, Дил, – он хватает край пледа и тянет.

Что за противный пацан. Неужели нельзя меня оставить в покое и просто сделать вид, что меня нет. С минуты на минуту мне надо идти на работу, а мне этого не хочется.

Он тянется, чтобы захватить край пледа около моей головы. Обхватываю его и перекидываю на диван. Щекочу, пока он пищит и брыкается.

– Получи, мелкий, – накрываю его пледом и крепко держу.

– Ты такая хорошая, Дилан. Ну, поиграй со мной, – умоляет он меня.

– Люблю тебя, малыш. Но давай после работы. Я обещаю, – глажу его по голове.

Он смущенно улыбается и тянет руки, чтобы крепко меня обнять.

– И я тебя, – отталкивает меня. – Фууу, теперь и я воняю.

Смеюсь, отпуская его.

За это время мы с ним будто приросли друг к другу. Он спит в комнате с родителями, а под утро приходит ко мне. Такое новое и в тоже время родное чувство. Будто он всегда жил с нами. Родители ведут себя как всегда. Будто Микки не новый человек в нашей семье. Не скажу, что он не скучает по родителям. Нет. Иногда он лежит комочком на диване и хочет поплакать. Тогда мама с папой садятся рядом с ним и разговаривают о его родителях. Микки не пользуется своим положением, не вьет веревки и не капризничает. Понятия не имею, хорошо это или плохо. Но я точно знаю, что мои родители сделают для него все. И никогда не позволят ему забыть о его маме и папе.

Встаю и плетусь в душ, раз мой братик сказал, что так надо. Смыв с себя неприятный запах и объедки, думаю, лучше еще немного вздремнуть. После двух недельного отдыха пора уже прийти в себя. Я думала над тем, чтобы перекрасить или постричь волосы, но это как-то кардинально. Совсем не мое, это скорей в стиле Келли.

Кстати о ней. Звоню Келли в который раз, и ее телефон отключен. Может, она обиделась на меня, что я не осталась с Лео, когда ей необходимо было съездить к родителям. Пишу очередное сообщение, в котором прощу прощения, что так поступила с ней и малышом. Объясняю, что о себе я тогда не могла позаботиться, не говоря уже о ребенке.

Надеюсь, увижу ее на смене и извинюсь в очередной раз.

– Дилан, спускайся, отец уже закончил обедать, поэтому собирайся ехать в

больницу! – кричит мама из кухни.

Легко сказать. Подбираю вещи с пола и нюхаю.

Фу, блин, мне точно нечего надеть. Официально заявляю, я засранка.

Оборачиваюсь и вижу на стуле красный батник и брюки. Все заботливо выстирано и отглажено. Обожаю свою маму.

– Всем приятного аппетита, – целую каждого в щеку.

Микки подставляет макушку. Тереблю его волосы и чмокаю. Видимо, у него в семье также было принято. Не будем менять привычек.

– Выспалась, солнышко? – мама ставит передо мной тарелку с овсянкой.

– Мам, мне что, десять лет? Овсянка? – ковыряю в тарелке жижу.

– А я люблю овсянку. Она дает мне силы. Да, ма.. Мардж? – смущается Мик, обращаясь к маме. Он все еще путается и не знает, как правильно называть мою маму. Папа у него Док. А вот с мамой сложней. При этом, меня он называет сестренкой.

– Уверена, ты прав. Дилан просто капризничает, – подмигивает ему.

Папа садится за стол и раздает задание, всем, кроме меня. Он несколько раз останавливается на мне взглядом, но молчит.

– Удачной смены, Дил, – Микки выталкивает меня за дверь, как только я поела.

Стою на улице и щурюсь от ярких лучей солнца.

– Я думаю, тебе пора встряхнуться, – папа подталкивает меня к машине. – Не помню, чтобы ты так страдала по Майклу. Для меня это ново. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я позвонил Ке... – резко останавливается, когда вскидываю обе ладони вверх.

– Только не его имя, – отворачиваюсь.

– Хорошо, скажи мне, ты намеренно затеяла ремонт в квартире? – папа выезжает на оживленную трассу.

– Я думаю, мой дом завален хламом. И обои перестали быть веселенькими, – рикрываю ладонью лицо.

– Знаешь, мы с мамой не раз ссорились в молодости до замужества. Она выпихивала меня из дома, я сидел часто на крыльце. И видит Бог, она была права. Но каждый раз я приходил к ней. Каждое утро начиналось с нее и мыслей только о ней. Поверь мне, он скучает. Я видел вас вместе. Вспомнишь слова своего старика, когда будешь стоять перед алтарем, – смотрит на меня, когда мы останавливаемся на парковке.

– Ты самый лучший, пап, – обнимаю его, он крепче прижимает меня к себе. – Спасибо тебе.

– Сегодня твоя работа заключается в заполнении анкет и первичном осмотре, – мгновенно перевоплощается с отца на доктора. Подбодрил, блин.

Я тысячу раз стояла на этом месте, заполняя эти бумаги. И почему-то единственное воспоминание связано с наглым пожарным и его кровавой рукой.

Встряхиваю головой. Я готова работать.

Кейн

Спустя некоторое время...

— Хотите, чтобы мы упаковали ваше кольцо в бархатную коробочку?

— Не нужно, спасибо, — не даю закончить продавцу ювелирных изделий.