Горгона и генерал

— Это потому, что я равнодушна к еде, — с легкой гримасой напомнила горгона. — Мне все равно: есть картон или суфле.

— Мама думала, что ты любишь перепелок. А я всегда знал, что ты это придумала.

— Ты не можешь этого помнить, — удивилась гематома, — ты был еще слишком маленьким.

— А вот и помню, — заупрямился Джереми. — Ты была тощей, как жердь, когда мама привела тебя в дом. У тебя была целая армия кукол, и ты обожала, когда тебе читали сказки. Но не про рыцарей и принцесс, — пояснил он Траппу, — а про купцов или торговцев. Цинни вечно была повернута на деньгах. Она тырила их у моих родителей при каждом удобном случае, а фарфоровых кукол толкала на ярмарке. Один раз нас едва не загребла стража, когда мы продавали мамино кольцо. Вот мы дали тогда драпака!

— Господи боже, — пробормотала горгона уязвленно, — этого мальчишку следовало бы утопить в проруби.

— А ты меня уже топила! — радостно завопил Джереми, чье лицо осветилось удовольствием от воспоминаний. — Помнишь? Это было после того, как мы ходили убивать твоего папашу!

Питер Свон, который старательно пытался изображать за этим ужином статую, не выдержал и закашлялся.

— Удалось? — только и спросил у Джереми Трапп, наливая Свону воды.

— Не-а, — широко улыбнулся подросток. — Вот он я, целехонек. Ни разу не утопленник.

— Папашу убить удалось? — уточнил генерал, с прискорбием отмечая, что не испытывает ни малейшего изумления.

— Почти, — Джереми зацепил еще один пирожок, — но я вцепился Цинни в ногу и не дал его догнать. А она меня за это в бочку с водой сунула. Хороший был день. Это ведь было уже после того, как ты меня украла или нет? — повернулся он к горгоне.

Трапп налил Свону еще воды.

— Боюсь, мой друг, после этого ужина вас придется навечно заключить в одиночную камеру, — извиняющимся голосом произнес генерал.

— Как вовремя я оглох, — слабо отозвался капитан.

Найджел Бронкс, который на другом конце стола развлекал коменданта, непроизвольно дернул ухом.

— Мой отец — богатый промышленник из Берна, — заносчиво сказала Гиацинта, — а этот мальчик у нас с придурью. Прибился, блаженный.

— Генерал сказал, что капитану можно доверять, — оправдываясь, протянул Джереми.

— Но кто сказал, что можно доверять генералу? — процедила горгона.

— Но ведь… — лицо мальчишки вытянулось, и он растерянно перевел взгляд с Гиацинты на Траппа.

— Не волнуйся об этом, — похлопал его по плечу генерал. — Мне ты можешь рассказать всё. А другим и правда ни к чему кровавые подробности вашего детства. Гиацинта у нас теперь почтенная вдова.

— Ты и мужа угробила? — восхитился Джереми.

— Двух, — подсказал Трапп.

— Зря ты меня бросила, — с легким вздохом сказал мальчишка. — Я бы о тебе позаботился. Тебе бы не пришлось…

Со стуком поставив бокал на стол, гематома выпрямилась.

— Я тебя не бросила, — льдом в её голос можно было заморозить небольшое озеро. — Я пыталась отправить тебя домой и исправить то зло, которое тебе причинила.

— А получилось, как будто бросила, — не унимался Джереми.

Трапп отвернулся, чтобы не видеть застывшее, похожее на маску лицо Гиацинты. У него так сильно заныло в груди, как будто он получил туда удар шрапнелью.

— Глупости, — отрезала горгона. — Просто несчастливое стечение обстоятельств.

— Эй, — Джереми помахал перед ней рукой, — ты стекленеешь. Не надо, я вовсе не в обиде. Бросила и бросила, что такого. Она всегда стекленеет, — сообщил он Траппу, — когда пытается не разреветься. Стеклянная Цинни хуже бандита. Опаснее точно. Она принимала участие в уличных боях, знаете? Тощая мелкая девица, на неё никто не ставил. Мы зарабатывали гору золота.

— А ты прекрасно пел, — слегка оттаяла горгона.

— Забудь об этом! Мой голос сломался, и теперь я только каркаю. Но несколько лет я драл глотку в церковном хоре и жил вполне прилично. У меня было даже целых три рубашки.

— Зато теперь генерал Трапп обеспечит твое будущее, — заметила Гиацинта, скупо улыбнувшись. — Не правда ли, Бенедикт?

Он кивнул, все еще не слишком доверяя себе.

— Я не понял, — озадаченно почесал белокурый затылок Джереми. — С какой такой стати генералу это делать?

— Он меня боится, — ответила горгона без малейшей запинки. — Я его запугала.

Джереми ухмыльнулся, ободряюще подмигнул Траппу и потянулся за еще одним пирожком.

— Он просто подросток и несет всякую чушь, не задумываясь, — сказал генерал, когда они собирались ко сну.

— Комендант этой развалюхи смотрит на меня, как на исчадие ада, — не поддержала тему горгона. Она пыталась разглядеть собственное отражение в подносе для еды.

— Это не развалюха, а сторожевой укрепленный объект.

— Знаешь, что говорят люди? Что я ведьма, лишившая последнего ума генерала.

— Люди всегда что-нибудь да говорят, — отмахнулся Трапп.

Гиацинта забросила поднос в сторону и села на кровать.

— Послушай, — предложила она убежденно, — что я скажу. Мне надо вернуться к помолвке с Найджелом Бронксом.

— Не порти жизнь этому безобидному ребенку.

— Ни к чему все время маячить возле тебя.

— Не поздновато ли заботиться о своей репутации, дорогая?

— О моей? — гематома моргнула.