Горячее сердце

— Чудак ты, Вячеслав, неужели ты думаешь, что я сам буду стрелять, или пырять ножом, или душить? Есть у меня человечек один. Приятель. По игре в карты. В одном клубе познакомились. Шулер он. Я его сразу заметил. Он понял это. Но я его не выдал. Сказал, чтобы действовал осмотрительней. Он мне благодарен. Дорогу я ему к картежному столу не закрыл, не лишил заработка. Он, Вячеслав, как мне известно, связан с уголовным высшим светом. Среди уркаганов всегда найдутся такие, которые за две-три тысячи рублей кого угодно прирежут.

— Да какой уголовник посмеет связаться с ОГПУ? — засомневался Доменов.

— А кто им скажет, что Соколов — чекист. Он для нас и для них — простой инженер.

— А, бог с тобой, — устало махнул Доменов и обессиленно плюхнулся в кресло.

— Да, бог со мной! — Чарин подошел к письменному столу, вынул из ящика пачки денег. — Этот бог нас и выручит. Очень верую в его всесилие… Где вы остановились с Соколовым?..

Соколов вышел из гостиницы вечером. Под ногами редких прохожих шуршала листва. Соколов глубоко вдохнул осеннюю прохладу. И почувствовал, как он устал за суматошные дни московской командировки. До встречи с товарищем из столичного ОГПУ оставалось двадцать минут. Можно было не торопиться, пройтись пешком. Его беспокоило отсутствие Доменова. Технический директор Уралплатины не приходил ночевать. Ну, в этом ничего особенного не было. Доменов — еще мужчина хоть куда. Мог провести ночь с женщиной. Но днем дежурный администратор, выдавая ключ, передал записку от Вячеслава Александровича и железнодорожный билет. Записка показалась странной:

«Николай Павлович! Поезжайте в Свердловск без меня. Передайте в тресте, что вынужден задержаться. Вернусь недели через полторы».

Доменов еще вчера не собирался задерживаться в столице.

Что же изменило его планы? Почему он не встретился с Соколовым сам, а прислал записку?

Соколов сходил в Союззолото. Но там о Доменове ничего не знали. У начальства он не появлялся, продлить командировку не просил.

«Почему? Почему?» — этот вопрос сегодня целый день не оставлял Соколова.

Николай Павлович шел прогулочным шагом. Свернул в переулок, чтобы сократить путь. И тут услышал за собой торопливые шаги. Кто-то окликнул его из темноты:

— Товарищ Соколов! Товарищ Соколов!

Соколов обернулся: видимо, товарищ из столичного ОГПУ пошел навстречу? Нет, это не он! Они же не могли разминуться! В темноте угадывались две фигуры.

— Товарищ Соколов, подойдите к нам.

Соколов сделал шаг к окликнувшим. Навстречу хлестнуло пламя выстрела. За ним — другого!

Одна из пуль обожгла щеку.

Машинально Соколов упал на мостовую. Гражданская война приучила его к неожиданностям. Еще падая, он успел выхватить револьвер. И затих, ожидая.

— Кажись, наповал, — услышал он чей-то басок. — Капаем отсюда.

— Но как докажем, что дело сделано! — заколебался молодой тенорок. — Айда, заберем документы!

«Значит, я раскрыт. Знают фамилию, нужны документы, — лихорадочно пронеслись мысли. — Вот почему не появлялся Доменов! Как же я опростоволосился? Где допустил ошибку? Неужели в разговоре с Доменовым в поезде? Он так внимательно следил за мной…»

Фигуры приблизились.

Соколов выстрелил.

Тот, басовитый, охнул, зачертыхался:

— Не добили гада. Стреляй, что ты медлишь!

Конец фразы потонул в грохоте нового выстрела.

Но и Соколов выпустил в голоса две пули.

Неизвестные тяжело затопали, побежали, загремели подкованные сапоги. За углом, куда они завернули, затарахтел автомобильный мотор. Автомобиль резко рванулся с места.

В переулке засветились в нескольких домах окна.

С другого конца переулка кто-то заспешил на выстрелы.

Соколов встал, отряхнулся, вытер кровь со щеки. К нему подбежал сотрудник ОГПУ, на встречу с которым он шел.

— Вы ранены?

— Царапина, пустяки, — успокоил Соколов.

— Кто стрелял?

— Не знаю…

— Может быть, грабители? Случайное нападение?

— Исключено. Они меня окликнули по фамилии. Видимо, я раскрыт. Немедленно доложите об этом начальству. И своему, и моему. В Свердловск. Вот список всех членов «Клуба горных деятелей». Посмотрите за ними. Если засуетятся, значит, действительно раскрыт. Тогда берите их, пока не скрылись… Да, пожалуйста, телеграфируйте в Свердловск, чтобы выделили охрану моей жене. Всякое может случиться. Она слишком много знает о вредительской организации.

— Лады… Вам помочь?

— Нет, спасибо! — Соколов крепко пожал руку и заторопился к гостинице: «Надо выехать из Москвы сегодня же ночью. Первым поездом. Конечно, Добошу и Ногину обо всем сообщат. По надо спешить. Как, где допущена оплошность? Неужели легенда, разработанная до мельчайших подробностей, все же имела незаметную трещину?..»

Соколов перебрал все детали легенды и все свои действия с первых дней проникновения в «Клуб горных деятелей».

Об истинной фамилии Карата, от которого регулярно поступали донесения, знали в Свердловске всего три человека — Матсон, Ногин, Добош. Ну, и четвертая — жена Тоня, его помощник, чекист с гражданской войны.