Горячие дозы (сборник)

– Нет, – ответила Джудит. – А ты?

Она была такой милой, когда сидела вот так на высоком табурете, сжав колени, положив локти на стойку и слегка наклонившись к нему. При этом сохраняла серьезность и сосредоточенность. Прядь светлых волос упала на щеку. Джудит тратила много денег на свои туалеты, но Оруэлл считал, что больше всего ей идет форма. Он повернулся к ней с глазами, полными любви, но она сказала:

– Пора, Эдди. Надо возвращаться на работу.

Оруэлл начал было придумывать причины, которые могли помешать ей вернуться вовремя, но тут же решил, что ее следовало отпустить. Одно из качеств, которое он любил в Джудит, было то, что она, как и он, добросовестно относилась к своему делу.

– А как насчет обеда? – спросил Эдди.

– Не знаю, ты однажды обидел меня, и я не хочу, чтобы это повторилось.

– Не повторится, обещаю.

– Хорошо, я подумаю. Позвони около шести.

– Отлично, – сказал Оруэлл, не скрывая своего разочарования. Джудит приникла к нему, поцеловала в теплую мокрую соленую щеку, соскользнула со своего табурета и направилась к двери, покачивая бедрами немного сильнее, чем обычно, зная, что он на нее смотрит.

У двери она остановилась, обернулась и сказала:

– Можешь не звонить. Почему бы тебе просто не зайти, Эдди?

– Я могу принести пару бифштексов, – сказал Оруэлл, – и бутылочку хорошего вина.

Джудит отрицательно покачала головой.

– Нет, Эдди. Лучше пойдем куда–нибудь. Только уж, пожалуйста, не в «Макдоналдс».

Дверь за ней захлопнулась, но все равно Оруэлл был на седьмом небе от счастья. Он подозвал официанта и заказал еще один стакан морковного сока.

Глава 19

Пытаясь рассмотреть ноги юной брюнетки, которая была занята, очевидно, бесполезными поисками его машины, Феликс Ньютон прижался животом к стойке фирмы «Герц» в международном аэропорту в Сиэтле. На девушку приятно было смотреть. У нее были потрясающие ноги. Да и сама она выглядела шикарно: в элегантном облегающем пиджаке со значком компании над нагрудным карманом. Но созерцание девушки не надолго отвлекло Феликса. Он терял терпение в ожидании, когда на экране компьютера появится название машины, которую он заказал в Лос–Анджелесском аэропорту. Его заказ, – а заказал он бежевый «каприз», – видимо, затерялся где–то глубоко в электронных недрах компьютера. Он ждал уже десять минут. Его все еще немного подташнивало после полета. Может, от высоты, а может, и от холодной еды, которую подавали на ленч.

Феликс сказал Юниору, чтобы тот не беспокоился и не встречал его, надеясь все же, что мальчишка должен появиться, несмотря ни на что. Но этого не случилось, и он чувствовал себя одиноким, поджидая Мишу, которая стояла в очереди за багажом – шестью чемоданами из свиной кожи. Феликс подарил ей эти чемоданы в последний день ее рождения. И это оказалось большой ошибкой: внешне красивые, они были чертовски тяжелыми. И тем не менее Миша с ними не расставалась.

– Я не могу предоставить вам бежевый «каприз», – сказала наконец брюнетка, – но есть красный, заправленный горючим и готовый к поездке.

У нее на груди была именная карточка – небольшой прямоугольник из черного пластика с белой надписью. Но она прицепила эту карточку так неудобно, что Феликс не смог прочитать написанное там.

Она улыбнулась.

– Так подойдет вам красный, мистер Ньютон?

– Очень сожалею, – сказал Феликс, – но машина должна быть бежевой, коричневой или темно–синей. Разве я не говорил, что меня устроят только неяркие цвета?

Продолжая улыбаться, девушка отошла от него и продолжила нажимать на клавиши компьютера.

Феликс вздохнул. На стойке с пластиковым покрытием он выстукивал краем кредитной карточки мелодию, называемую нетерпением. И больше всего его интересовало, все ли из порученного успел сделать Юниор по уборке и чистке дома, его британской собственности.

Отогнув рукав пиджака и обнажив множество коричневых пятнышек разной величины, Феликс посмотрел на часы и положил на стойку кредитную карточку. Девушка снова ударила по клавиатуре.

Глядя на нее немного сбоку, он вдруг подумал, что ему уже приходилось встречаться с нею. На вид ей было лет тридцать с небольшим. И если он имел с ней дело, это произошло не менее чем десять, а то и больше лет назад. И по–видимому, она выступала тогда не в главной роли, иначе он бы помнил ее имя. Несмотря на солидный возраст, память у него была отменная.

Но он был уверен: что–то знакомое проглядывало в линии ее шеи и форме рта.

Феликс придумал способ узнать ее имя. Он отошел от компьютера, вломился в маленькую боковую игровую комнату и запел, приплясывая:

Тебе хотелось быть актрисой,

Но ты стремишься стать звездой…

Но быть приятно героиней,

Когда по сердцу сам герой…

– Какой у вас удивительный голос, – сказала девушка. – Горячий поцелуй вам за него.

Ноги Феликса будто приросли к полу, он опустил руки и сказал:

– Я не знаю вашего имени: не смог разобрать на карточке.

Девушка тут же сняла пластиковый прямоугольник и пристегнула его по–другому. Имя ее оказалось Ширли.

– А как насчет «форда» кремового цвета? – спросила она.