Горячка

Мы поехали. В троллейбусе мы открыли шампанское и оперативно его выпили – «А то нагреется и невкусное будет», разъяснил нам свою позицию Коля. Мы соглашались. И на 2-й и на  4-й остановке все скамеечки были заняты, но на наше счастье, мы вспомнили, что если проехать ещё «всего 6-7 остановок», то там есть совершенно отличное местечко. И магазин рядом… Мы поехали туда. На остановке Коля сжал нас в своих объятьях:

– Люблю вас, сволочи! Ладно, так уж и быть, выпью я с вами. Выпью –  и  домой. А завтра с утра помучаюсь, а потом делами займусь… В конце концов, мы же друзья!

Мы согласно закивали головами. В троллейбусе мы допивали вино, а выйдя там, где хотели, сразу отправились в супермаркет.

– Что брать будем, братцы? – галдел Коля. – Ошибиться нельзя!

– Да, ошибка смерти подобна, – согласились мы с Алексеем.

– Может…пивка?

– Ящик! – восторженно сказал Коля.

– Коля, – укоризненно сказал Алексей, – Какой же ты! – и мигом подхватив ящик пива,  понёс его к кассе.

– Пробивайте, я догоню, – сказал я и исчез в отдел хозтоваров.  Оттуда я вышел с таинственным свёртком…

– Водки  купил! –  ужаснулся на улице Коля.

– Мог, – злобно изрёк Алексей. –  Ты чего там несёшь, фашист, а ну колись?

– Секрет. Но пить это нельзя, гарантирую.

– Ну и хрен с твоим секретом! – не расстроились мои друзья. –  Где сядем?

– Вон там, за кустами, там и скамейка виднеется…

– Годится.

– За отъезд?

– За дружбу!

– Да!

К полуночи мы были пьяны. Пиво пилось медленно, и я выдвинул грандиозную идею купить «малость коньяку», что бы питьё  проваливалось легче. Мы купили в том же супермаркете 0,7 «Московского» и стеклянные стопки. Коньяк стал  проваливался со свистом, а вместе с ним и мы неуклонно проваливались в бездну хаотичного алкогольного веселья. Жара спАла, и сидеть среди зелени было приятно, но в нас было слишком много энергии, и её нужно было срочно куда-то девать. Коля хохотал и порывался залезть на соседнее раскидистое дерево. Мы отговаривали его и, дабы бы он понял, насколько это опасно, сами поочерёдно залезли на него… Причём  Алексей, залезая во второй раз, упал таки с него, и не будь он пьяным, точно сломал бы себе шею. Когда пиво и коньяк иссякли, мы двинулись к остановке.

– Я вас провожу до вокзала , – галдел Николай. – Провожу и сразу домой! А то вы напьётесь и не доедете, я ж вас, алкашей, знаю!

– Правильно,  – говорил я. – Поехали. И вообще, давай с нами!

– У меня паспорта нет, – сокрушался Коля, – с собой… И денег… Да и нельзя мне, у меня дела завтра!

– На нет и суда нет, – вмешался Алексей, коварно подмигивая мне обоими глазами и таща нас к дверям. – Поехали уже, а то пока доберёмся, как раз будет…

Мы забрались в пустой троллейбус и понеслись по просторному ночному шоссе к Комсомольской площади. По пути Коля опомнился:

– Блять, я же в тапочках! И без документов! И майка драная!  Меня же на вокзале примут!

– А друзья на что?– сказал я и протянул ему давно позабытый ими свёрток. – Вот, держи – подарок!

Коля развернул пакет, в нём были  кеды 45-размера и новая футболка.

– Других не было!

– Лёха,  – растрогался Коля. – Ты, ты…

– Только не целуйтесь, – предупредил нас Алексей. – Водитель и так уже что-то подозревает…

– А ты бы не курил в салоне, он бы и успокоился.

– Ещё чего, – возмутился Алексей. – Я ему сразу полтинник сунул, чтоб он не возникал…

Коля скинул свою рваную майку, тапочки и переоделся.

– Гранд! – восхитился я.

– Пэр, – заметил Лёха.

– А что, ничего, – поглядевшись в окно, одобрил свой вид сам Коля. – Весёленькая.

На майке были изображены листья марихуаны и большой дымящийся косяк…

– Теперь ни за что не примут, – успокоился он и на ходу поочерёдно вышвырнул в окно оба тапочка и майку.

– Эй, ты чего творишь! – взвился  я.

– Да не переживай, они дырявые… – успокоил меня Коля.

Он уже жалел, что не может поехать с нами, и предлагал вернуться домой за его паспортом. Мы категорически отказывались.

– Гады, – ругался Коля. – Сами гулять будете, а я тут… Тоже мне, друзья…

Троллейбус остановился у вокзала. Мы вышли и пошли к кассам.

– На этот поезд билетов нет! – услышали мы то, что и ожидали услышать.

– Никаких?

– Никаких!

– Даже сидячих?

– Никаких вообще!

– Ясно.

Мы купили в палатке вина на дорогу, и пошли на платформу. Коля был сосредоточенно печален, но держался мужественно. Подали поезд. Мы сделали по долгому прощальному глотку.

– Вот и всё…

– Да, жаль!

Мы были крепко пьяны, но от расстройства ненадолго протрезвели и выглядели вполне прилично.

– В другой раз…

– Да…

Коля стал обниматься с Алексеем, а я подошёл к молодому помощнику машиниста – наш вагон был у головы состава.

– Добрый вечер.

– Добрый…

Я угостил его сигаретой.

– Скажи, –  сорвалось у меня я, – а пассажира не возьмёшь?

– Этого что ль, – помощник кивнул на Колю.

– Да! А то мы едем, а ему билета не хватило…Ему  очень, ОЧЕНЬ в Питер надо! У него там ЛЮБОВЬ! – увлечённо и нескладно стал врать я. –  Обидно, мы друзья, а билетов нет! Деньги если что есть, не вопрос… А он так её любит, просто сил нет!

Помощник задумался.

– Пожалуйста! – взмолился я.

– А чё он одет так?.. Не пьяный?