Горячка

Во время кратковременных проблесков сознания я еще отмечал грохот тамтамов. Но теперь их бой подхватывал меня и уносил в адском трансе, словно демоническое и примитивное долби стерео. Вскоре я вообще перестал слышать какие-либо звуки. Оставались лишь головоломные петли-лупы, творимые моим разумом под влиянием безумных ритмов.

 На меня глядела змеиная голова. Голова совершенно квадратная. Она была очень приятного, прозрачно-зелененького цвета, а посредине проходила желтая ленточка, на которой я мог различить отдельные, блестящие чешуйки. Я дернулся и упал в неопределенную пустоту, назад – когда язычок змеи выстрелили прямиком в мое лицо. Меня охватила волна страха, и я почувствовал себя буквально парализованным, когда змея открыла пасть. Мне были прекрасно видны ее изогнутые зубы, стекающая струйка слюны и гортань, распахнутая словно в крике. Узенькие глазки загипнотизировали меня, и вот тогда я почувствовал, как меня всего пропитывает угроза холодной, расчетливой ненависти.



И сколько же стекло крови. Настоящая струя крови из моей ладони, из надреза, который казался мне чудовищно глубоким и обширным.

Нет. Это была очень маленькая струйка крови. Это колдун сделал этот надрез, а теперь он держал меня за руку так, что кровь каплями стекала на статуэтку женщины с неестественно громадными половыми органами. Он мял мою ладонь и издевался над раной. Мое беспокойство снова вернулось. Почему кровь не перестала течь? Она стекала так уже много-много часов. Сейчас она падала каплями на серую набедренную повязку фигурки – ярко-красные капли, тут же поглощаемые материей. Старый извращенец хотел, чтобы я истек кровью…



Охваченный неописуемым страданием, Пауло обеими руками держался за голову. По его щекам стекали огромные слезы. Он к чему-то, совершенно непонятно – к чему, приглядывался, что находилось очень высоко, и конвульсивно шептал непонятные слова. В любой точке хижины можно было видеть голову змеи: черной, красной или такой вот, приятно прозрачно-зелененькой, и все они глядели на меня недвижными глазами.

Монтань, подняв руку к потолку, что-то декламировал. Он желал перекричать барабаны, только из его рта не исходило ни звука. Очки сползли на самый кончик его носа. Глаза у него были красными, как у альбиноса. С его поднятой руки тоже стекала струйка крови.

И тут я получил удар в заднюю часть головы.

Белая, огромная молния – и больше ничего…

ААА

Я пришел в себя, как будто бы выныривал из чего-то абсолютно черного. Несколько минут я совершенно не шевелился, бессмысленно глядя на потолок из переплетенных пальмовых листьев. Я не был в состоянии произвести хотя бы самое малое движение, даже в мыслях не мог отдать приказ совершить какой угодно жест, настолько стылым было мое тело.

Постепенно чувствительность возвращалась. Вначале я распознал потолок, потом даже был в состоянии оттереть себе лицо и вытянуться под противомоскитной сеткой. Тут же появились все признаки колоссального похмелья. К тому же чувствовалась резкая боль в руке, на которой я оперся.

Обе ладони были рассечены по всей ширине, практически у основания пальцев. Это были два надрезы, сделанные одним махом, явно с помощью мачете. Постепенно возвращались клочья воспоминаний предыдущего дня, головы змей и грохот барабанов.

Постанывая, я осмотрел собственное тело, проверил в зеркале лицо, не отмечая каких-либо убытков, после чего встал у окна. Над рекой стоял ясный день. Совершенно осоловевший, долгое время я занимался тем, что пялился в зеленую воду. Время от времени, совершенно не веря глазам, я поглядывал на свои ладони. В конце концов, я даже смог произнести более-менее осмысленное предложение:

- Они здесь все с ума посходили!

Пауло вопил:

- Бордель блядский! А ты мне что говоришь!

Я услыхал его еще до того, как добрался до террасы, где тот сидел за столом вместе с Монтанем. Тяжело вздыхая, я присоединился к ним. Пауло мог быть крайне мучительным для кого-то, кому, прежде всего, требовалось спокойно позавтракать и выпить горячего кофе.

А вот выражение "блядский бордель" входило в набор Пауло из серии "Страшный гнев".

- Ясен перец, он же нас чуть не отравил! И ты бы ему, черт подери, позволил! Чтобы увидеть звезды, выпил бы черти что! Ага! Наконец-то ты! – бросил он в мою сторону вместо утреннего приветствия. – Все складывается неплохо. Знаешь, что он мелет?

Ой-ой-ой! Это он ко мне обращался. Монтань, привлеченный возможностью смыться из под обстрела, трусливо склонился над своей кружкой с кофе.

- Он тут рассказывает, будто мы здесь переживаем обогащающие нас впечатления.

О-бога-ща-ю-щие! Да этот старый придурок хотел нас убить своими змеями и микстурами. Я даже вздохнуть толком не мог! Опять же, жарко было, словно в аду!

Пауло дергался с поднятыми вверх руками, взбешенный, с вытаращенными глазами, и его злость все время нарастала.

- А эта история с мачете по ладоням?! Или ты считаешь, что это нормально?! Обогащающе?! Сволочь! Мазохист! Наркоман! Монтань, это же бардак! И вообще, что у тебя в голове?

- Хватит уже! Дай мне посидеть спокойно!