Горячка

Мы присели на корточки метрах в двадцати от животных. Большинство обезьян сидело посреди растений, собирая и очищая молодые побеги, которые затем они без всяких церемоний заглатывали. Несколько самок с малышней на спине медленно прохаживались туда-сюда. Два небольших самца с короткой шерстью игрались, толкая один другого.

Наш разведчик спрятался в огромной куче растений с мясистыми листьями. Была видна лишь макушка его громадной черной головы и круглые глазища, все так же внимательно следящие за нами.

Крупный самец тоже не спускал с нас глаз. Башка у него была громадной, словно наковальня, украшенная парой импонирующих размеров ноздрей. Плечи его были покрыты густым мехом; волос там был длиннее, чем на остальном теле, черный и блестящий. По бокам мех был пореже, постепенно переходя в широкое серебристое пятно на спине.

Истинная гора жесткого мяса с черной маской и глазищами, устремленными на наши фигурки.

- Вот этот, - объяснял Пауло, - это вождь. Шеф. Все самки принадлежат ему.

- Да, хлопец не выглядит особо дружелюбным, - вырвалось у меня.

- Да нет. Не такой он уже и страшный, как выглядит. Эти великаны почти никогда не дерутся. Вот, погляди!

Черный великан издал звук: "Хууумпф!", чуть-чуть приподнявшись. И оба молодых самца, которые только что расшумелись, разделились, и каждый побежал в свою сторону, чтобы спрятаться в кустах.

- Видал, какой авторитет? И никогда никаких проблем! Заметь, вождь – это всегда мудрец. Никакой несправедливости. Уважение и так далее. Он "cool", как вы это называете. Ты знаешь, я тут подумываю, а не поздороваться ли с ним. Выглядит симпатично, - прибавил он, отходя.

- Пауло, не глупи!

- А вежливость, - повернулся Старик, - и добрые соседские отношения? Слыхал про такие?



И старый придурок вошел в стаю горилл. Вождь сделал "Хууумпф!", которое, по-моему, ничего доброго не обещало, продолжая к нам приглядываться. Пауло шел медленно, очень осторожно, шаг за шагом, направляясь прямиком к вождю. Я довольно быстро успокоился. Похоже, что он в ситуации разбирается. Вообще-то, он никогда не рассказывал о своих встречах с гориллами, но, явно, дело с ними имел и знал, что делать.

Пауло остановился метрах в трех от самца-громадины, который поднялся. Росту в нем было значительно больше двух метров, и своей тушей подавлял кривоногую фигурку Старика.

- Блин, да что он вытворяет?

"Хуумпф! Хуумпф!" Самец гориллы ходил ходуном на месте. Мех на его плечах вздыбился, из-за чего он делался еще крупнее, вызывая еще более грозное впечатление. Все семейство перестало грызть побеги и внимательно присматривалось к зрелищу.

Вождь сделал шаг вперед и захрюкал еще громче: "Груумпф! Груумпф" После этого он начал топать ногами, что затряслось. Затем он вдруг как бы разозлился и начал бить себя в грудь мощными кулаками: настоящий тамтам, при звуках которого мы втиснули головы в плечи.

Земля под ногами гориллы тряслась. Хрюкания постепенно превратились в басовитые рычания… Пауло! Ведь его сейчас разорвут на кусочки.

Старик стоял перед лицом этой бури неподвижно, абсолютно игнорируя гориллу. Он даже не пошевелился, когда эта громадная масса ринулась к нему в пару скачков. Самец остановился прямо перед Пауло. Голова нашего приятеля доходила до груди вождя. В какое-то мгновение мне показалось, будто это уже конец.

И тут громадный самец внезапно успокоился и неподвижно остановился перед Пауло, который переждал несколько мгновений и постепенно начал опускаться, чтобы потом усесться на земле. Гигантская горилла поглядела на него, расставив свои короткие и толстенные лапы-столбы, после чего отвернулась, покачиваясь из стороны в сторону. "Хуумпф!" – и вот она уже уселась сама. Все остальные обезьяны вернулись к своим занятиям, полностью утратив интерес к происходящему. Пауло немного посидел, затем поднялся.

- Ну что… Было очень приятно, не правда ли? Заходите как-нибудь, - услышали мы его слова.

К нам он вернулся, улыбаясь во весь рот.

- Ну, я же говорил вам, что он совершенно спокойный парень! Понятно, что они строят из себя крутых, Тарзанов, но к другим не цепляются. Большинство охотников начинает стрелять, когда гориллы устраивают весь этот свой цирк, просто из страха! А ведь достаточно просто переждать. Это же стыдоба, стрелять в таких милых зверьков!

И он еще пару раз повторил: "Стыдоба, стыдоба!", после чего остановился, будто что-то вспомнил.

- Хотя, - прибавил он, - если говорить обо мне, то, когда я был помоложе, то следует признать… Не всегда по отношению к ним я был милым…

Впоследствии громадный самец с серебристой спиной довольно часто приходил к нам в гости со всем своим семейством. Как казалось, они перемещались вокруг озера по постоянному маршруту, поедая все побеги, траву, кору и плоды в одном месте, после чего переходили дальше, пока растительность не отрастала.