Гориллы в тумане

Третьей дочери Эффи — Так — пришлось смириться с явно недостаточным вниманием матери после рождения Поппи, но я редко замечала за ней какие-либо проявления ревности к сестренке. Только иногда, когда Пак был поглощен ухаживанием за Эффи, а она с не меньшим усердием ласкала Поппи, на лице Так появлялось мрачное выражение, как бы говорящее «плохо быть не старшей, не младшей, а средней дочерью». Но врожденное добродушие Так всегда брало верх. Когда она нуждалась в физическом контакте с матерью, она просто прижималась к Эффи, даже если та ласкала Поппи. Если же Поппи играла с другими животными, возбужденная Так неслась прямо в объятия Эффи, как бы крича: «Ура, наконец-то она моя!»

Ровный темперамент Эффи не только способствовал нормальному развитию ее детенышей, но и помогал удержать свое главенствующее положение в гареме Бетховена, куда входили три половозрелые самки. Однажды, располагаясь на дневной отдых во время дождя, Эффи и Пентси соорудили большие, похожие на ванну гнезда из мохнатых ветвей гиперикума и с удовольствием разлеглись в них. Бетховен же сляпал себе гнездо кое-как и нехотя плюхнулся в него, ворча на усиливавшийся дождь. Прошло около получаса, и до него дошло, что Эффи и Пентси устроились куда лучше. Он встал, подбежал трусцой к Эффи и с укором уставился на нее. Эффи повернулась на бок, сделав вид, что не замечает главу семейства. Тогда Бетховен с обиженной миной подошел к Пентси и снова застыл в чопорной, несколько устрашающей позе у самого изголовья молодой матери, не оставляя ей ни малейшего сомнения относительно своих намерений.

Я ожидала, что Пентси послушно уступит Бетховену место, подчиняясь его немому приказу. Но вместо этого она явно дала понять, что его надежды тщетны, уставившись ему в глаза и недовольно заворчав. Бетховен немедленно ретировался и поплелся обратно к гнезду Эффи. Он стал рядом с ней с раздосадованным выражением лица. Бетховен осторожно коснулся ее плеча и принялся тормошить ее, но Эффи только плотнее прижала к себе Поппи. Так, которая тоже находилась в гнезде Эффи, теснее прижалась к матери.

Промокший до нитки Бетховен все-таки умудрился втиснуть свое массивное тело в переполненное гнездо за спиной Эффи. Большая часть туловища старого самца свисала из гнезда, и подобное положение никак нельзя было назвать удобным. Но это как будто самца не смущало, и было видно, что его устраивало компромиссное решение, ставшее возможным благодаря доброй душе Эффи.

Поскольку у Эффи и Маркизы было по ребенку, которые полностью зависели от матерей, Лиза оказалась единственной самкой, у которой периодически начинался менструальный цикл, но Бетховен продолжал ее игнорировать. Ее усилившаяся потребность во внимании приводила к резким вспышкам, и она начинала дико метаться, награждая оплеухами любого, кто попадался ей под руку. Единственным животным, которого терпела Лиза, был Пак, пассивно воспринимавший приставания старой самки. Когда Квинси исполнилось восемь лет и она вступила в ряды взрослых, менструальные циклы Лизы совпали с циклами ее дочери. Однако в отличие от матери Квинс охотно заключали в свои объятия и Зиз, и Икар, если она не была занята материнскими ухаживаниями за Шиндой и Мурахой.

В декабре 1977 года, через девять месяцев после полного отлучения Пабло от груди, Лиза снова начала кормить своего сына грудью, поскольку, по всей вероятности, у нее возобновилось обильное выделение молока. Ее поведение было типичным для самок, готовых вот-вот разрешиться или родивших мертвого детеныша. Незадолго до этого Лиза большую часть времени кормилась поодаль от группы, как беременная самка. У меня создалось впечатление, что у Лизы произошел выкидыш, которого ни я, ни мои следопыты не заметили. Лиза вернулась в лоно группы и полгода пыталась привлечь к себе внимание Пабло.

Затем произошло неожиданное. После встречи с окраинной группой 6, обитавшей на восточном склоне горы Високе, Лиза исчезла. Мне казалось невероятным, что Лиза перешла в другую группу, оставив восьмилетнюю Квинс и почти четырехлетнего Пабло. И я была поражена, когда увидела, что в группе 6 она ведет себя так, словно всегда была ее членом.