Гориллы в тумане

Директор предпринял утомительное восхождение в лагерь, чтобы вновь потребовать горилл для отправки в кёльнский зоопарк. Я продолжала настаивать, что здоровье малышек не позволяет им совершить столь длительное путешествие. Пока я отчаянно добивалась новой отсрочки, из соседней комнаты доносились отзвуки резвых игр. Я про себя обругала проказниц за неподходящее время для игр, хотя, впрочем, обрадовалась, что они затеяли игры, несмотря на присутствие директора. Чем сильнее я ратовала за горилл, тем упорнее он настаивал на необходимости забрать их. Он уверял, что дирекция зоопарка давила на него и требовала передачи горилл в любом состоянии их здоровья. Но директор скрыл, что зоопарк предоставил ему возможность поехать в Кёльн якобы для сопровождения горилл. Дирекция зоопарка и городские власти собирались устроить торжественный прием в его честь. Для человека, никогда не выезжавшего за пределы своей страны, такая перспектива была весьма соблазнительной.

После долгих пререканий на повышенных тонах директор заявил, что, если я немедленно не сдам Коко и Пакер, он пошлет Муньярукико и других браконьеров в лес за новыми гориллами. Этим он пресек мои возражения. В тот же день я отправила в кёльнский зоопарк телеграмму, извещая дирекцию, что они могут забрать горилл после того, как я сочту, что они выдержат длительное путешествие.

Отправка телеграммы ради предотвращения новых убийств оказалась одним из самых больших компромиссов, на который мне пришлось пойти за долгие годы работы с гориллами. В то время почти не существовало правил, распространяемых на вывоз или ввоз видов, находящихся под угрозой уничтожения. Намерения директора парка отловить еще двух детенышей не оставили мне иной возможности, как отдать Коко и Пакер. Когда директор удалился, я пошла к малышкам, где меня ждал восторженный прием. Прижав их к себе, я чувствовала себя предательницей.

Коко и Пакер по-прежнему проводили дни в кормежке и играх. По своей резвости они напоминали двух девчонок-сорванцов в летнем лагере, где время, как правило, тянется бесконечно. Я же не испытывала обычного удовольствия, видя, как они превращаются в нормальных жизнерадостных горилл. Мысль, что кончается их срок прогулок по лесу и что их ждет унылое будущее, постоянно угнетала меня, особенно от бессилия изменить ход событий. Я написала в Кёльн письмо с просьбой разрешить мне вернуть горилл на волю в составе «опекунской группы», но в ответ получила категорическое «нет».

Через несколько недель после визита директора в лагерь заявились служащие охраны и стали с угрозами требовать выдачи горилл, размахивая ржавыми ружьями. К тому времени Коко и Пакер привыкли к моим сотрудникам, но сохранили страх и неприязнь к незнакомым африканцам. Гориллы бросились в атаку на охранников, яростно крича и сотрясая ударами сетчатую изгородь. Увидев реакцию своих любимиц, я разрешила егерям забрать горилл, но при этом не рассчитывать на мою помощь. Ничто, даже возможная взбучка директора, не могло заставить охранников войти в загон к разбушевавшимся животным. Через несколько минут они удалились восвояси. Позднее я узнала: они сказали директору, что гориллы еще не готовы к путешествию.

А спустя несколько дней директор явился в лагерь в сопровождении служащих охраны. Они приволокли с собой небольшой ящик, похожий на гроб, в котором пленницам предстояло лететь самолетом из столицы Руанды Кигали в брюссельский международный аэропорт, а оттуда в Кёльн. Единственным отверстием в ящике была небольшая дверца. О вентиляции никто не подумал. Более того, директор нагло потребовал, чтобы я заплатила за ящик. В конце концов он ушел, получив сумму, эквивалентную двадцати долларам. А я испытала лишь слабое утешение от того, что удалось вырвать еще несколько недель до ужасного путешествия, сославшись на то, что ящик следует полностью переделать.

В это время в лагерь прибыл Роберт Кэмпбелл, фотограф журнала «Нэшнл джиогрэфик», чтобы отснять материал о жизни горилл на воле, а также о Коко и Пакер. С помощью Боба мы переделали ящик, расширив его и просверлив множество крупных отверстий сбоку и сверху. Затем мы поставили ящик в комнату горилл, чтобы они привыкли к нему. В нем они стали получать специально приготовленную для них пищу и молочную смесь. Через несколько дней гориллы придумали игру с погоней друг за другом вокруг ящика. Коко проявляла в этой игре большую сообразительность, чем Пакер. Она обнаружила, что резкий разворот всегда заставал Пакер врасплох и завершался забавным столкновением лбами. Коко также нравилось незаметно прятаться в ящик во время погони, а Пакер пробегала еще несколько кругов, пока до нее доходило, что Коко скрылась в ящике. Как им ни нравилась эта новая игрушка гигантских размеров, мне ящик постоянно напоминал о неизбежной разлуке и о тех муках, которые предстоит испытать моим любимицам.