Горизонты нашей мечты

Остара сглотнул слюну и усилием воли отогнал чувство голода. Не так уж и хочется ему жрать, если на то пошло. По опыту он знал, что если пять или шесть суток не есть, то и чувство голода постепенно притупляется и сходит на нет – пока снова не попробуешь что-нибудь съедобное. А сегодня у него уже третий день воздержания. Из полуприкрытых век он наблюдал за феерической радугой огней, искрящейся под ним в мрачном ущелье под немногим уступающей ей радугой звездного неба. Здесь, на Тораэлле, Звездный Пруд выглядел куда как величественней, чем на Текире. Ядро Галактики занимало почти все ночное небо от края до края, сияя так, что от взгляда на него болели даже новые улучшенные глаза. В прежней жизни он охотно отдал бы целое состояние за то, чтобы увидеть подобную красоту. В нынешней же…

Внезапно ему остро захотелось подойти к краю обрыва, раскинуть руки и нырнуть вниз птицей – странной неуклюжей птицей, что летает только сверху вниз и громко матерится по ходу дела. Нет уж. Видел он горе-альпиниста, что полез с голыми руками, без снаряжения на какой-то пик – не здесь, на другой планете с низкой гравитацией и благополучно забытым названием. Тот сорвался со скалы и три версты катился по почти отвесной осыпи, увлекая за собой кучу больших и малых камней. Откапывали его из-под завала, рассказывали, всей колонией целые сутки. К моменту знакомства с Остарой он уже четыре периода отлеживался в постели, регенерируя, и вряд ли выберется из нее раньше, чем еще через сезон. А местная сила тяжести изувечит прыгуна-идиота так, что отлеживаться придется целый год – и тогда он точно сойдет с ума от скуки.

Заскрипели и застучали камешки, скатываясь по склону под чьими-то легкими шагами. Остара скосил взгляд. Мальчишка – лет пятнадцати или шестнадцати, белобрысый, довольно высокий, нос картошкой, босой и вообще одет в одни только шорты с множеством карманов – типичный северянин из Катонии или ЧК. Странно, однако: Остара еще ни разу не видел ни одного Проснувшегося, выбравшего такой юный внешний вид. Сам Остара предпочел тридцать четыре года, в которые завершил свой текирский путь, но большинство предпочитало использовать личины двадцати– или двадцатипятилетних. Цветущая молодость, показное здоровье, манекенная внешность… Тьфу. Но такого мальчишку он видел впервые.

– Вечер, господин Остара Дэка, – поздоровался мальчишка. – Любуешься видами?

– Вечер, господин, – откликнулся Остара. Определение «молодой» он на всякий случай решил не добавлять. Вдруг его собеседник на деле девяностолетний старик, которому взбрело в голову эдак вот омолодиться? – Любуюсь. Мы знакомы?

– Тораэлла – маленькая колония, здесь каждый на виду, а новички – в особенности. Можно присесть? – мальчишка кивнул на скамью.

– Окажи мне честь, – автоматически кивнул Остара. Собственно, почему бы и нет? Что еще остается живому мертвецу, кроме как убивать время бесцельными разговорами? – Ты местный? Я имею в виду – постоянно здесь живешь?

– Нет. По делу заглянул. – Мальчишка опустился на скамью, вытянул длинные ноги, закинул руки за голову и задумчиво уставился в звездное небо. – Кстати, меня зовут Май. Май Куданно. Рад знакомству.

– Радость взаимна.

Какое-то время они сидели молча.

– Ты так и не можешь найти себя в новой жизни, господин Остара… – наконец нарушил тишину Май. – Когда ты проснулся? Полгода назад?

– Да. Почти ровно восемь периодов стандартного времени. А ты?

– Я?.. – мальчишка озадаченно почесал кончик носа. – Ну, можно сказать, что восемь лет назад.

– И чем ты занимаешься с тех пор?

– Разным. Дороги и мосты строю, в основном. Я ведь инженер.

– Завидую, – вздохнул Остара. – А я так и не знаю, куда приткнуться. Не нужны здесь, оказывается следователи контрразведки. Ни контрразведки нет, ни даже шпионов, если не считать проклятых инопланетян. А чем еще заняться, скажи на милость?

– У тебя впереди вечность, господин Остара. Почему бы тебе не научиться чему-то еще? Ты можешь стать ученым-физиком или поэтом, выдающимся кулинаром или резчиком по дереву… а?

– Не хочу, – бывший следователь СОБ пожал плечами. – Неинтересно. Раньше я ловил шпионов и чувствовал, что кому-то нужен. А сейчас? Здесь даже с голода не сдохнешь.

– А что тебе говорят Наставники? Они же должны предлагать варианты…

– Да чтоб их перекорежило, Наставников твоих! – озлился Остара. – Что они понимают? Смотрят своими рыбьими глазами так, словно насквозь видят, а толку-то? Нелюди они. Как они могут мне, человеку, что-то предложить?

– Они искины.

– А? – поразился бывший следователь. – Чоки?

– Нет. Искины. Искусственный интеллект никак не связан с человекообразностью, хотя куклами они действительно управляют – для простоты взаимодействия с людьми. Да и «искусственными» их назвать сложно. Они не менее естественны, чем биоформы, просто на свет появились иначе. Корректнее называть их небиологическим разумом, небами.

– А откуда ты знаешь про них, господин Май? – Остара подозрительно посмотрел на собеседника. – Они же никому про себя не рассказывают. Я многих спрашивал. Может, ты и сам такой чоки… искин?