Горизонты вечности

Я выдержал его ухмыляющийся взгляд. В ту секунду больше всего хотелось выписать губернатору апперкот в челюсть. Очевидно, он почуял мои намерения, поэтому отступил на шаг и добавил:

— Но ведь ты мозговитый парень, Майло? Что-нибудь придумаешь. — Он указал на работающий в углу отсека экран. — В базе данных гостевого компьютера есть почти вся известная информация о Големе, «Долгом рассвете» и многих купленных ими консервах. Нет только связи с внешним миром. На борту установлены заглушки сигналов, и на всякий случай я дезактивировал твой персофон.

— Не удивлён.

— Плодотворной работы, Майло.

Шаттл с Нисоном, Меган и несколькими охранниками покинул губернаторский субстветовик. Я наблюдал за его отдалением через иллюминатор, оставшись на борту с экипажем и обслуживающим персоналом. Экипаж не обращал на меня никакого внимания, персонал же — по большей части андроиды — постоянно предлагал еду и напитки и спрашивал, чего я желаю.

— Улететь отсюда, — отвечал я, и они отставали.

Задачка, которую мне предстояло решить, относилась к категории практически невыполнимых. Но именно что — практически. В теории существовала возможность проникнуть в закрытый город, правда, способ граничил с актом суицида. Помнится, ещё год назад я предложил его Козински, на что босс обвинил меня в слабоумии. Интересно, что бы он посоветовал сейчас? Существовала вероятность, что Нисон блефовал насчёт своей метузеловой природы и хороших отношений с главой Центрального подразделения Банка. Если же нет, губеру действительно ничего не стоило избавиться от меня с молчаливого согласия Ольтера Хрома. Очевидный и неутешительный вывод напрашивался сам: Майло Трэпт снова оказался в западне. Я мог рискнуть всем, либо бездействовать и сделать ставку на губернаторский блеф. Для меня дилемма разрешилась быстро.

Если хорошо подготовиться к операции, риск кануть в забвение существенно сократится. Придётся провернуть пугающе хитрый трюк. Главное — не перехитрить самого себя. Имеющиеся две недели я намеревался потратить не на сервис губернаторской повозки, а на подготовку трюка. Фатализм — это не про меня.

Глава 9

В период торможения пассажиры «Агрессора» занимали себя чем могли: играли в карты, рассказывали друг другу истории, делились информацией, выдвигали гипотезы о дальнейшем развитии событий.

Захар немало времени провёл за изучением бортовых систем. Управление у автопилота он, разумеется, не перенимал, наблюдал за работой звездолёта с осторожностью, но и не без настойчивого любопытства.

Лидия не скрывала одержимости Генри Шлуппом. Поимка миллионера стала главной целью её жизни. Ротман подшутил, что с такими намерениями она отлично впишется в банковскую систему. Он и не предполагал, что шутка окажется недалека от истины. Сам же Алекс не отходил от своего кредо: «Живи сегодня, ибо завтра может не наступить». Его мало заботила борьба корпораций.

— Для них мы — расходный материал, — аргументировал он. — Никогда не понимал карьеристов вроде Майло. Жить надо для себя, а не для дяди. — Ротман пригубил найденное в закромах звездолёта пиво. — Как в прямом, так и в переносном смысле.

— Карьерные успехи дают тебе привилегии, — противопоставляла Лидия. — Добавляют вес.

— Вес добавляют пончики, а карьерные достижения — только головную боль и лишнюю ответственность.

— Ты так говоришь, потому что привык прожигать жизнь, Алекс. Майло мне всё рассказал про тебя.

Ротман ощетинился:

— Что б он знал! — И успокоил себя очередным глотком холодного напитка. — Я живу именно так, как мне хочется. Даже на подобных заданиях мне ничего не приходится делать через силу. Пока вы бегали по «Генрилэнду», я проживал лучшие университетские деньки.

— Но ведь ты тоже рисковал жизнью, — вмешался в разговор Захар.

— Я фаталист, — невозмутимо парировал Алекс. — Это своего рода русская рулетка. Отдавая тело и возвращаясь в прошлое, я не знаю, вернусь ли обратно. Зато в случае успеха меня ждёт щедрое вознаграждение.

Лидия махнула рукой, не желая продолжать дискуссию. Захар подумал о словах Ротмана и сопоставил их со своей ситуацией. Он ведь тоже, если разобраться, отдал тело сотрудникам Банка Времени. Причём, ещё в тот момент, когда впервые пришёл туда за перемоткой. Сыграл в русскую рулетку с повышением ставок. Увеличил число пуль в барабане судьбы и едва не вынес себе мозги во время очередного хода. А может, и вынес, и всё происходящее — агония умирающего разума.

Захар не вспомнил ничего нового о прошедших годах. Отныне эти белые пятна останутся клеймами на его сущности, пока он не вернётся домой и не закрасит их вручную.

— Сигнал! — крикнула Лидия. — Наверно, это Майло.

Мойвин услышал доносящийся из пилотской кабины звук входящего сообщения — приглушенный, короткий и часто повторяющийся. На многих звездолётах стояла стандартная система сигналов, чтобы пилоты, летающие на разных агрегатах, реагировали на них на автомате.

— Это голографическое сообщение, — сказал Захар, вбегая за Лидией в кабину управления. Последним не спеша шёл Роман, не расставаясь с бутылкой.