Горькая истина. Записки и очерки

Стали наезжать и заживаться здесь и наши соотечественники. Герцен переживал здесь свои семейные драмы. В ноябре 1851 года мать Герцена выехала на пароходе из Марселя в Ниццу. По пути произошло кораблекрушение, и его мать н сын Коля погибли в море. «Во время ее отсутствия» — пишет Герцен в «Былое и думы» — «мы переехали в другой дом, также на берегу моря, в предместье С. — Елен. В доме этом с большим садом было помещение для моей матери; мы убрали ее комнату цветами: наш повар достал с Сашей китайских фонарей и развесил их по стенам и деревьям. Всё было готово; дети часов с трех не сходили с террасы». Герцен поехал встречать своих на пристань, где ему сообщили страшную весть о гибели матери и сына. Когда он вернулся домой, «в столовой всё было готово: бутылка вина стояла во льду, перед местом моей матери — букет цветов, перед местом Коли — новые игрушки…» Не прошло и полугода, как в Ницце же скончалась жена Герцена. «Она лежала вся в цветах», — пишет Герцен в «Былое и Думы», — «Шторы были опущены. Я сидел на стуле, на том же обычном стуле возле кровати; кругом было тихо, только море шипело под окном. Флер, казалось, приподнимался от слабого, очень слабого дыхания. Кротко застыли скорби и тревоги, словно страдания окончились бесследно, их стерла беззаботная ясность памятника, не знающего, что он представляет. И я всё смотрел, смотрел всю ночь. Ну, а как, в самом деле, она проснется? Она не проснулась. Это не сон. Это — смерть! Итак, это правда!»

Затем прошло почти 20 лет его бурной политической деятельности, «Колокола», надежд и разочарований. В 1870 году тело Герцена было предано земле на старом кладбище в Ницце. Друзья его и почитатели, воздвигнув достойный памятник на его могиле, высекли на цоколе еврейскую звезду в память его матери, Луизы Хааг из Дрездена.

С тех пор прошло много, очень много страшных для России лет. Теперь на могилу Герцена, что на холме «Замок», коммунистические организации Ниццы приносят венки, а для советских делегаций и групп туристов могила служит местом обязательного паломничества. Мне вспомнилось, как никогда более зловеще-актуально в наши дни стихотворение Надсона[308], посетившего могилу Герцена в 80-х годах прошлого столетия:

Так вот где, боец, утомленный борьбою,

Последний приют ты нашел!Сюда не нагрянет жестокой грозоюДушивший тебя произвол.Из скорбной отчизны к тебе не домчитсяБряцание позорных цепей.

Скажи мне: легко ли, спокойно ли спитсяТебе меж свободных людей?Тебя я узнал… Ты в минувшие годыТак долго, так гордо страдал!

Как колокол правды, добра и свободыС чужбины твой голос звучал.И совесть будил в нас, он звал на работу,Он звал нас сплотиться тесней,И был ненавистен насилью и гнету

Язык твоих смелых речей!..(«На могиле Герцена»)

Когда Герцен узнал в Лондоне об освобождении крестьян с высоты престола, то он в «Колоколе», отдавая дань Царю-Освободителю, напечатал: «Ты победил, Галилеянин!», то есть, что Император, вопреки неверию Герцена в реформу, освободил крестьян. Но порыв этот был непродолжительным, и Герцен вновь вступил на революционный путь, будучи ослепленным ненавистью к «царизму», вместо того, чтобы принять участие в великих реформах Александра Второго. Так в «Колоколе» и в прокламациях в 1863 году, во время польского восстания, он призывал русских солдат и офицеров к братанию с польскими повстанцами, желая этим подорвать царский режим. Вспомним, что через 54 года Ленин осуществил такое братание во всероссийском масштабе… Предоставим, однако, воображению читателя судить, какие вести могут домчаться теперь из СССР до бронзового истукана на старом Ниццком кладбище. А потому мы повторим Герцену вопрос словами поэта Надсона:

Скажи мне: легко ли, спокойно ли спитсяТебе меж свободных людей?

К концу прошлого столетия Ницца уже окончательно приобрела славу первоклассного зимнего курорта. Одних отелей и пансионов было уже гораздо более сотни, на разные вкусы и карманы. В те времени самыми щедрыми клиентами были наши соотечественники и, принимая во внимание подписанный тогда Франко-Русский Союз, можно легко себе представить, какое было отношение «ниссардов» к русским и ко всему русскому! Всякий русский, приезжавший на Французскую Ривьеру в начале нашего столетия, мог обратиться за всеми нужными справками в контору и магазин Я. Е. Клейдмана в центре города Ниццы, как раз напротив русской церкви.