Горькая истина. Записки и очерки

Белым тогда не удалось взять Петроград. Причины неудачи были неоднократно изложены в эмигрантской печати. Во всяком случае, никакой заслуги Чрезвычайки в этих событиях не было: автор книжки свидетельствует, что заговор был раскрыт в ноябре, уже после начала отступления армии Юденича из-под Петрограда.

Если конспирация заговорщиков была весьма примитивна и лишена соответствующего опыта, то работа Чрезвычайки, обладавшей неограниченными возможностями, была ниже всякой критики, не сумев вовремя раскрыть столь опасный заговор. Парадоксально можно утверждать, что Чрезвычайка даже способствовала осуществлению заговора, ибо практикуемый ею дикий террор вынуждал участников к сугубой осторожности.

После раскрытия заговора, Кюрц выдал чекистам всех его участников. В книжке напечатано, что расстреляно было чекистами всего лишь несколько человек, главарей, а второстепенные участники заговора были сосланы в трудовые лагеря до окончания Гражданской войны. Действительность была совсем другая. Спастись, бежав заграницу, удалось не более десяти участникам заговора, которые и поведали, что расстреляно было не менее трех тысяч человек.

Кюрц сделал блестящую карьеру у большевиков. Был директором Интуриста. Во время пресловутой поездки в 1922 году по СССР французского премьера Эррио, сопровождал его, когда тот обнаружил в Советском Союзе кисельные берега и молочные реки. Будучи эльзасцем, Кюрц одно время был президентом Немецкой республики Поволжья. Во время ежовщины был всё же «ликвидирован»…[158]

Автор книжки награждает заговорщиков следующими эпитетами. Заговорщики — это «черная пропасть измены, предательства изощренного и подлого двурушничества». «Предательство их вызывает чувство омерзения». «Подлые оборотни» и т. д.

Эти формулировки могут вызвать только улыбки, если вспомнить, как ЧК служила «делу Ленина», этого величайшего предателя, разложившего в 1917 году Русскую армию на немецкие деньги, когда немецкие дивизии стояли наготове для захвата России, что и произошло после подписания «Ильичом» похабного Брест-Литовского мира с немцами. Следует еще напомнить, что Ленин плюнул тогда интернационалом в душу русского народа, а осуществление коммунизма ввергнуло россиян в голод, массовое убийство и гражданскую войну.

По сведениям автора книжки, — чекисты, это просто рыцари чести и милосердия. «Грозная Чрезвычайка, карающий меч пролетарской революции, нагоняла страх на врагов советской власти… Было бы, однако, противно самому духу Чрезвычайной Комиссии и нравственным законам, в ней принятым, если бы карающий этот меч обрушивался на безвинных, на слабых и немощных».

Напомним, что книжка написана автором в 1967 году по поводу годовщины 150-летия основания ЧК. А потому вышеприведенная трогательная характеристика чекистов относится и к эпохе Ежова[159], Ягоды[160] и Берии[161]. Тем же русским эмигрантам, а также и иностранцам, которые веруют в то, что «в России теперь всё переменилось», автор книжки очень основательно напоминает, что работа ЧК продолжается:

«Что же касается солдат Дзержинского, людей революционного долга, то они продолжали и продолжают

(курсив мой. — H. К.) свою неусыпную вахту. На смену одним приходят другие, эстафета передается из рук в руки, и всегда бодрствует, всегда начеку эта вахта.

Солдаты Дзержинского Союз берегут».

И будут беречь до тех пор, пока не наступит деленинизация…

«Часовой» (Брюссель), рубрика «Библиография», июнь 1968, № 504, с. 12–13«Наша страна» (Буэнос-Айрес), рубрика «Библиография», 13 августа 1968, № 965, с. 5

А. И. Солженицын. Письмо к Л. Н. Кутукову

Публикация М. Г. Талалая

30.8.1977

[копия[162]]

Дорогой Леонид Николаевич!

Я очень рад, что Василий Васильевич[163] передал Вам мою благодарность за Ваши лейб-московские воспоминания, и повторяю ее еще раз. Подробности первофевральских дней были для меня бесценны (еще найдут место позже и штрихи разложения полка). Теперь — Ваше письмо от 5 августа. Я не знал, что Вы можете выслать и более подробные воспоминания о «Белом мече», да и вообще «юденческих» днях под Петроградом. (Присланное Вами — очень интересно[164]). Если Вы имеете или можете написать такие воспоминания (поподробнее) и прислать мне копию (желательно без возврата), я буду чрезвычайно Вам благодарен. Правда, я еще нескоро дойду до того времени (сейчас занят февральской революцией), но в запас очень хотел бы взять. Вопросы у меня самые примитивные, однако ответа не имею. Например: чем отличалась офицерская шинель «мирного времени» от военного? Какова была форма (солдатская и офицерская) в Павловском полку, в Московском в феврале 1917 (то есть в запасных батальонах).